БСР на вас нет, или Почему село Маловодное десятилетиями остаётся без поливной воды

От действительного до желаемого…

Пополудню прошлого четверга случился ливень. Мы из машины видели, как ручейки стекали в котлован, именумый бассейном суточного регулирования (БСР). В ту его часть, что ещё не засыпана. Потому что айыл окмоту, куда входит село Маловодное, решил, что никакого БСР в этом месте не нужно, и распорядился две недели назад этот котлован засыпать.

И примерно в то же время, когда случился ливень и ручейки стекались в ещё не до конца засыпанную чашу, одному из популярных информагентств давал интервью министр сельского хозяйства Аскарбек Джаныбеков:

— Орошаемых площадей и фермеров, которые хотели бы полить свои поля, очень много… Если мы возьмём Чуйскую область, то структура посевных площадей увеличивается в сторону культур, потребляющих много воды. Стало на 5 тысяч гектаров больше кукурузы. С 9,3 тыс. га сахарной свёклы в прошлом году довели в этом до 14 тыс. га. Клубники было 1073 га, в этом — на 200 га больше. Малины на 143 га увеличено, смородины тоже. И это только в Чуйской области. Подавать одновременно столько воды мы не можем.
Нынешней весной было холодно, таяние ледников замедлилось, и в источниках воды было мало. Сейчас, в начале июля, дневные и ночные колебания температуры сильно влияют на количество воды во внутренних источниках… Губернатор Чуйской области и райакимы, начальники райуправлений сельского хозяйства, управлений водного хозяйства — вся вот эта команда работает именно над обеспечением водой (вслед за нами в Кызыл-Тууском айыл окмоту ждали приезда полпреда. — Г. К.).

Сейчас мы планируем запустить очень много водохранилищ, бассейнов суточного регулирования, для того чтобы аккумулировать воду, которая поступает из внутренних источников… Фермерам надо думать о внедрении водосберегающих технологий, использовать капельное орошение, дождевальные установки…

…и обратно

Добираться от столицы до Маловодного несложно и не так уж долго. Можно по железной дороге на местном поезде. Или по асфальту — от центральной трассы Бишкек — Кара-Балта за «Кудайбергеном» свернуть налево.

Мы выбрали путь по южной объездной — так ещё быстрее и без пробок. Нас сопровождают два почтенных гражданина: 88-летний уроженец этого села, председатель партии пенсионеров, в прошлом государственный и партийный деятель, «афганец», экс-депутат парламента, удостоенный за заслуги перед Кыргызстаном множества наград, персональный пенсионер Олег Павлович Михайлов и председатель правления ассоциации «Республиканский союз потребителей питьевой воды», персональный (за особые заслуги в строительстве) пенсионер, в прошлом руководитель крупного строительного треста (от рабочего до управляющего) Асан Курбанович Давлетов. И тот, и другой имеют непосредственное отношение к этому бассейну суточного регулирования поливной воды возле села Маловодного.

Лучше бы мы поехали по центральной трассе, где взор закрывают сплошные постройки, а не южной, ближе к предгорьям, где картина открывается угнетающая. Во чистом поле — не поля, а пустыри, не лотки, а их подобие, по которым в самый разгар лета не течёт вода. Давлетов тут знает каждую скважину, пробурённую его трестом ещё при советской власти, но они по преимуществу законсервированы, а коллекторы забиты. А земли превратились в пустошь, разве что ранней весной пригодную для выпаса скота. Так что эта часть Чуйской долины, по идее житницы страны, оказывается из года в год голой. Даже самозастройщики её обходят стороной.

Здесь нужна вода, много воды. И если в предгорьях селения питаются ручьями и речушками, и там растут клубника и малина, то чуть ниже — ничего. Так что этот бассейн суточного регулирования воды, что южнее Маловодного, нужен крайне.

История с бородой

Можно себе представить: заговорили о сооружении этого водохранилища на 30 тысяч кубометров воды ещё в 1998 году. Есть документ — постановление Сокулукской районной госадминистрации «О выделении земельного участка для строительства БСР на территории Кызыл-Тууского айыл окмоту». Предполагалось изъять территорию у Фонда перераспределения сельхозугодий 1,5 га орошаемой пашни и 0,3 га пашни.

Руководить строительством объекта и эксплуатацией для обеспечения приусадебных участков Маловодного поручалось МП «Фирма Миг». И подпись: глава райгосадминистрации Т. Биримкулов. Тогда руководителю фирмы Олегу Михайлову исполнилось 62 года, начинающий пенсионер. А теперь — 88 лет. И все эти годы коту под хвост?! Любой озвереет, когда его деяния идут насмарку. Усилия Олега Павловича и Асана Курбановича обратно закапывают.

Рассказывает Михайлов:

— Село Маловодное хорошо спланировано, здесь 700 дворов, 6 улиц, оно занимает 150 гектаров, население интернациональное: кыргызы, русские, карачаевцы, уйгуры, украинцы, немцы. И 15 километров от столицы. В советское время здесь был колхоз-миллионер с хорошо отлаженной организацией труда и высокими урожаями зерна, сахарной свёклы, производством мяса и молока. Работали пилорама, пекарня, молочный цех, маслобойка, были обширный фруктовый сад и плантации овощей и картофеля. Строился цех по переработке и фруктохранилище. Водопровод, электроснабжение, телефонная связь. Большинство улиц заасфальтировано.

С развалом Союза от прежней жизни остались одни воспоминания. В 90-е руководство страны сельское хозяйство раздробило на мелкокустарное производство, что привело к снижению объёмов и падению качества. Аскар Акаев доверил отрасль вице-премьеру Е. Талгарбекову — дилетанту, который сам признавался, что не знает село, его тонкостей. Колхоз-миллионер «Победа» на наших глазах превратился в мертвеца. Перестали работать ремонтные мастерские, ибо технику растащили по подворьям. Разобрали МТФ и конный двор, молочный комплекс. Остановились пекарня, маслобойка, разрушили недостроенный цех по переработке овощей и фруктов, вырубили сад, перестали выращивать огурцы и помидоры. Село потеряло на всём этом десятки миллионов сомов… Главной проблемой было и остаётся обеспечение села поливной водой. Нужно было строить БСР на 30 тысяч кубометров воды. И мы, энтузиасты, довели его готовность до 70 процентов…

Опустим подробности, скажем только, что Михайлов, Давлетов находили средства где могли, особенно помог один из международных фондов. Осталось прибавить к тем потраченным уже деньгам ещё около семи миллионов сомов. И — стоп, машина! Энтузиасты обращались к министру экономики, министру финансов, министру сельского хозяйства, наконец, к правительству. Словом, куда только ни обращались. Бесполезно: или обещали и не выполняли, или слали отписки, или переадресовывали — Министерство экономики просит Министерство финансов выделить семь миллионов сомов для завершения строительства БСР. И ничего!
Давлетов и Михайлов ходили на приём к министру сельского хозяйства. Тот, согласившись с важностью БСР, поручил вопрос своему заму. И старцы получили ответ, собственно отписку, от руки: «Министерство сельского хозяйства не имеет права финансировать объект, который не находится на балансе ведомства». И подпись: заместитель министра М. Раматов.

Если так понимать, то и всё сельское хозяйство можно не считать на балансе. Фермеры, переработчики, реализаторы, животноводы, мелиораторы — все сами по себе. А министерство зачем? Чтобы министру в СМИ подробно рассказывать о водопользовании, БСРах, экономии. А где это всё? Не на другой же планете, а возле села Маловодного в том числе. И такое впечатление, что разбалансирована вся система, которая не может за 25 (двадцать пять!) лет соорудить один водоём типа собирателя влаги и использовать её в нужный для хорошего урожая момент.

Это ровным счётом то же, что происходит в нижнем от столицы селе Достук, где (о чём мы дважды писали) чаши трёх водоёмов уже несколько лет остаются пустыми. Были три озера, остались три уродливые «сахары». А где же БСРы, водохранилища и прочие накопители, лишь на бумаге, что ли? И как фермеру прикажете использовать оросительную установку, брать воду из сельского водопровода?

Нашим собеседником, пока мы ждали главу айыл окмоту, оказался некий Мирлан, примерно сорока лет, директор муниципального предприятия. Который наотрез отказался назвать свою фамилию и фотографироваться для газеты. Но зато с какой критикой обрушился на Олега Павловича. Дескать, был бы он тогда, в 2000-х, постарше, то, как житель села, подал бы на него в суд за афёру с этим БСР. Давлетов его перебил: а что такое БСР? Мирлан не смог ответить, но так же напористо продолжил: все жители были против строительства этого объекта, похоронившего миллионы сомов. А толку от него не было бы никакого. Тогда мы задали вопрос: а есть ли у него, жителя Маловодного, огород, и из какого источника он его поливает? С водопроводного крана — был ответ. Обескураживающий ответ, потому что все на всех углах трезвонят: использовать питьевую воду на полив нельзя. Это прямо-таки преступление. А Мирлану можно. И уж так он, что называется, наехал на Олега Павловича, что взяло беспокойство, выдержит ли его сердце.
То есть не делай людям добра, не получишь зла. Но если Олег Павлович обратится в соответствующие органы с заявлением на недопустимые оскорбления авторитетного человека, мы готовы выступить свидетелями.

И как бы ремарка: вот до чего может довести 25-летний долгострой — до поклёпа, откровенных необоснованных нападок. Тогда как при хорошем раскладе и этот Мирлан давно мог бы пользоваться поливной водой с БСРа.

Сельский сход

И тут мы приступаем к очередному акту марлезонского балета. Из обращения участника боевых действий в Афганистане, пенсионера за особые заслуги О. Михайлова к Президенту Садыру Жапарову (20 июня с. г.): «Мы ашаром начали строить по просьбе жителей села Маловодного БСР на 30 тысяч кубических метров. Всё сделано согласно государственным требованиям, по проекту института. Выполнено 70 процентов объёма строительных работ. Затрачено на это более 10 млн сомов. Оставалось возвести водовыпуск и марафет его бортов. И бассейн суточного регулирования готов к работе. Но глава Кызыл-Тууского айыл окмоту Акылбек Джылжымышев собрал сельчан и всех обманул, что, поскольку стройка идёт долго, этот БСР ничем не поможет. И дал команду разрушить объект, а на его месте построить плодовоперерабатывающий завод. При этом повреждена и лотковая сеть. Мы обращались дважды, в конце января и в начале марта, в Кабинет министров, но ответа до сих пор не получили. Просим принудить виновников уничтожения БСР привести его в прежнее состояние».

Впрочем, в январе этого года Кызыл-Тууский айыл окмоту перевёл БСР из категории «земли сельхозназначения» в категорию «земли промышленности, транспорта, связи, энергетики, обороны и иного назначения». Тогда сход села подавляющим большинством направил коллективное заявление председателю айыльного кенеша М. Суюналиеву об отмене не согласованного с народом постановления айыл окмоту. И кенеш отменяет постановление о переводе БСР из одной категории земли в другую. И ещё добавляет: «Главе айыл окмоту А. Джылжымышеву провести разъяснительную работу с жителями села об открытии завода по переработке органической аграрной продукции».

То есть надо действовать не с наскока, а мягкой силой, не принуждая, а разъясняя.

Что из себя представляет это перерабатывающее предприятие? Цифры, бьющие наповал своим масштабом:

проектирование — строительство — покупка оборудования — монтаж и наладка — 200 миллионов сомов. Производство не менее 5 тысяч тонн готовой продукции в год. Переработка более 12 тысяч тонн сырья местного производства: малина, клубника, яблоки, абрикосы, орехи, мёд и т. д. Создание не менее 70 рабочих мест. Налоговые отчисления в бюджеты всех уровней — до 30 млн сомов в год. Продажа 80 процентов продукции на экспорт. Пищевая безопасность, органический сертификат, халял.

Самое важное, конечно, источники финансирования: SUN PLANET (90 млн сомов), заёмные средства через инвестора — 60 млн, заёмные средства банка — 50 млн. Ну и, безусловно, обучение методам органического земледелия; применение органически чистых удобрений; предоставление эффективной техники и инвентаря; своевременный сбор и выкуп сырья. Оплата фермерам за поставки их продукции — не менее 400 млн сомов в год.

Нью-Васюки отдыхают. А местные жители артачатся. С чего бы это? Из выступлений на сходе в январе.

А. Тургуналив: «Я считаю, что этот завод нам не нужен. У нас в селе не выращивают ягоды и фрукты».

А. Осмоналиев: «На этой территории проходят лотки для поливной воды. Если там будет завод, воды для полива мы не увидим вообще. Для строительства БСР потрачены немалые деньги, даже с жителей села собирали. И что, это всё на ветер?»

Б. Джолдошбаев: «Я был на сессии депутатов кенеша, инвестор приезжал. Депутатами принято решение выделить землю под строительство завода. Мы задали вопрос: что и как будет производиться? Инвестор ответил, что чистый органический продукт будет отправляться в Германию, а оттуда поставляться саженцы для населения. Это место выбрали потому, что там проходит газовый распределитель, и значит, будет большая сушилка. Что касается села, то инвестор сказал: «Мы поможем отремонтировать школу, станем обучать учеников за границей». Я сказал, что жители против строительства завода ещё и потому, что рядом водозабор, и если будет химия, эту воду мы вынуждены будем пить. Инвестор заверил, что химии не будет. Я предложил приехать в село и поговорить с людьми. На что инвестор ответил: депутаты уже приняли решение, и нет необходимости разговаривать с жителями села».

Т. Оморкулов: «Мы здесь живём и никуда уезжать не собираемся. У нас у всех дети, родители. А с этим заводом не останется места даже для выпаса скота».

К. Байтолоев: «На территории Сокулукского района буквально в десяти километрах отсюда построен завод по самым современным технологиям. Он работает по сезону до октября и со всей республики собирает малину, клубнику, помидоры, огурцы. Собирают всё, и то не хватает продукции для переработки. А что если этот «наш завод» возьмут и спокойно переквалифицируют в другой?»

Решение: 187 человек на сходе проголосовали «против» строительства завода, «за» — лишь двое.

Под текст

Почему многажды у местной власти, самой местной, айыл окмоту нет связи с народом? Почему раз за разом возникают между ними конфликты, недопонимание, просто отчуждённость? Может, потому, что не такая она, местная власть, должна быть. Не случайно уважаемые Давлетов и Михайлов вспоминают советы. При всех их передержках была ясность в отношениях. партком, исполком, даже профсоюз — всё отнюдь не лишние звенья были в цепочке управления. Так не настала ли пора после 30 лет эксперимента пересмотреть правящие структуры, особенно на местах. У каждого села должен быть свой устав. А по нему — правление, староста и кто там ещё.

Что сельчанам надо? Вода, электричество, земельные наделы, сносные уличные дороги. И если, живя по уставу, всё это будет в наличии, то при чём тут айыл окмоту, например. Или там сельский кенеш. Не срабатывают они, поскольку лишние — не озабоченные и не ответственные. А если бы вместо плодово-ягодного завода айыл окмоту предложили построить… космодром? В тысячу раз было бы больше инвестиций и того, что айыл окмоту перепало бы. Ну не космодром, пусть завод.

Но… Из выступления на сходе И. Рой: «Когда ставили кирпичный завод, тоже много обещали: рабочие места, а также продавать изделия за полцены для местных жителей. Но что-то не видно ни дешёвых кирпичей, ни рабочих мест».

Вспоминается, как в городе Шопокове, который неподалёку от Маловодного, пакистанцы возвели металлургический завод, обещая, что не будет никакого вреда экологии. Так там из-за металлической пыли шопоковцы не могут продать расположенные близ завода дома.

И потом, на сходе жителей Маловодного кто-то усомнился: «Если территорию отдадут на длительный срок, инвестор сам будет решать, какое предприятие строить. И не факт, что не химическое».

Какой напрашивается вывод из всего этого? Если село так дружно отстаивает необходимость водохранилища, потому что оно сулит поливную воду и даже, возможно, расширение плантаций фруктов и ягод, так и надо его достроить. Откуда средства (до 5-7 млн сомов) взять? А вот пусть хозяин этого плодово-ягодного завода и раскошелится, получив взамен территорию на пустыре, каких поблизости хватает. Но что-то подсказывает: без высокой политической воли ни того, ни другого местная власть не решит. И зачем тогда она?

Геннадий КУЗЬМИН.
Фото Нины ГОРШКОВОЙ.

Автор: -