НЕлюди

По просьбе читателей мы продолжаем печатать материалы, посвящённые историикыргызской милиции и её сотрудникам, внёсшим большой вклад в борьбу с преступностью. Вот один из эпизодов милицейских будней прошлых лет, восстановленный по воспоминаниям ныне покойного председателя Совета ветеранов ГУВД Бишкека Усупа Нарбаева.

В последних числах октября 1972 года в Свердловский ОВД столицы поступило сообщение, что под мостом через БЧК в районе Карагачёвой рощи обнаружен труп мужчины с колото-резаными ранами в области шеи.

Устанавливать личность убитого не пришлось. Местные жители опознали в нём своего соседа по улице,
60-летнего Алексея Кравченко (фамилия изменена), участника Великой Отечественной войны, народного заседателя районного суда. Убийство бывшего фронтовика вызвало широкий резонанс. Дело взял под личный контроль министр внутренних дел республики А. Габидулин. По предложению Совета ветеранов столичной милиции для раскрытия преступления создали оперативно-следственную группу с широкими полномочиями из опытных сыщиков и криминалистов. В неё вошли Ч. Сагынбаев, И. Джолойбеков, Б. Малахов, А. Суранчиев, Ю. Дешко, В. Дубов, А. Белых и другие.

Как рассказали оперативникам соседи Алексея Петровича, овдовевший три года назад ветеран жил один. По выходным дням его навещала дочь, живущая в Токмаке, привозила продукты, готовила еду на неделю и помогала по хозяйству. Её вызвали и попросили открыть дом. В ходе осмотра женщина заявила, что пропали наградной револьвер отца системы «Наган» и его парадный пиджак с боевыми наградами: орденами Боевого Красного Знамени, Красной Звезды, медалями «За отвагу», «За воинскую доблесть» и другими знаками воинского отличия. Преступники действовали профессионально, не оставив отпечатков пальцев и других улик. Единственная зацепка — отчётливый след колёс от мотоцикла «Урал» с коляской недалеко от дома.

Пробили владельцев мотоциклов этой марки в столице и пригородных районах, но у них на момент совершения преступления оказались твёрдые алиби, подключили агентурную сеть, платных осведомителей, проверили столичных фалеристов (коллекционеров наград и орденов) на предмет приобретения похищенного, но все усилия оказались напрасными.

Версия о преднамеренном характере преступления подтвердилась, когда милицейский наряд, дежуривший в Карагачёвой роще, задержал местного бомжа и доставил его в КПЗ УВД г. Фрунзе. Составляя опись одежды задержанного, дежурный обратил внимание на совершенно новый пиджак со следами проколов для наград, не соответствующий «прикиду» опустившегося человека, и по выставленной ориентировке поставил в известность оперативников. По словам бродяги, пиджаком расплатился с ним буфетчик пивного ларька на пересечении улиц Правды и Куренкеева за уборку территории вокруг питейного заведения. Вещдок показали дочери убитого, и она подтвердила, что пиджак принадлежит её отцу. Вызванный на допрос буфетчик пивнушки пояснил, что неделю назад двое незнакомых мужчин, оставив его под залог, организовали шумную попойку, но до сих пор не рассчитались. Оперативное чутьё подсказывало сыщикам, что он чего-то не договаривает, путается в показаниях и нервничает. На предложение описать внешность двух незнакомцев ответил отказом, сославшись на провалы в памяти. Пробив его по своим каналам, выяснили, что Руслан Казиев (фамилия изменена) был трижды судим за разбой, мошенничество и сопротивление представителю власти. Последний срок отбывал в исправительной колонии усиленного режима в Башкирии, освободившись в 1970 году, обосновался во Фрунзе, жил в съёмном доме на Карпинке.

Приставленная к Казиеву «наружка» ничего подозрительного в его поведении не зафиксировала. Её уже хотели снять, но последующие события заставили оперативников действовать на опережение. В один из выходных дней на старой толкучке в районе Нижней Ала-Арчи сотрудники ОБХСС задержали женщину при попытке сбыта большого количества золотых украшений. Устанавливая личность спекулянтки, выяснили, что она — гражданская жена Р. Казиева. Задержать его по горячим следам не удалось, почувствовав опасность, буфетчик ударился в бега. А вот результаты обыска в его доме и по месту работы поразили даже повидавших всякое оперативников. Изъяли большое количество ювелирных изделий, антиквариата, модной обуви, женской и мужской одежды, дорогостоящих предметов быта и даже несколько единиц наградного холодного оружия. Большая часть из этого числилась в розыске.

Какое отношение имеет Казиев к убийству ветерана ВОВ и где похищенные у него боевые награды? Эти вопросы не давали покоя сыщикам. Чтобы ответить на них, отрабатывали его связи в криминальном мире, уделяя особое внимание местам лишения свободы, где он отбывал срок. Многое могла бы рассказать сожительница Казиева Анна, но она упорно хранила молчание, хотя «кололи» её лучшие следователи городского отдела внутренних дел. Вместе с ней в камере содержалась молодая женщина за нанесение своему мужу телесных повреждений на почве ревности, но он простил её, написал встречное заявление, и со дня на день ревнивую жёнушку должны были отпустить. Как и предполагали сыщики, Анна попросила сокамерницу передать на волю записку, а точнее, её матери, живущей в районе стадиона железнодорожников «Локомотив». В ней говорилось: «…Руслана ищут, он должен немедленно выехать из города. Поговори с нашими знакомыми, пусть сделают ему новые документы…»

«Курьеру» дали возможность беспрепятственно вручить послание адресату, установив за ним наблюдение. Под видом проверки паспортного режима дом посетил участковый. Осматривая подворье, он обратил внимание на наглухо заколоченную времянку, а с её тыльной стороны примятую траву от чьих-то следов и лаз, прикрытый корытом для корма скота. Не подав виду, милиционер попрощался с хозяйкой дома и связался с оперативниками. Прибывшая группа захвата обнаружила в заброшенном строении Казиева. При задержании он пытался застрелиться из охотничьего ружья, но один из сыщиков успел выбить из его рук оружие.

На допросах задержанный признавался только в хранении краденого и категорически отрицал причастность к убийству ветерана войны. Сознавая, что ему грозит серьёзная статья, он вдруг вспомнил не только внешность мужчин, заложивших пиджак, но и кличку одного из них: завсегдатаи пивнушки звали его Бесом. В картотеке МВД республики фигурант с таким погонялом не числился. Связавшись с Москвой, получили ориентировку на Ивана Бессонова, вора-рецидивиста, совершившего год назад побег из колонии строгого режима под Курском. Казиев опознал его по предъявленной фотографии. Оперативники плотно занялись поиском Беса. Ориентировки на него разослали по всем районным и городским управлениям внутренних дел, соседним населённым пунктам, активизировали агентурную работу, поставили в известность коллег из среднеазиатских республик, но Бес словно в воду канул. Объявив Бессонова в республиканский, а затем и во всесоюзный розыск, продолжали проводить комплекс оперативно-разыскных мероприятий по его поиску, не исключая, что он мог залечь на дно, не выезжая из города.

Кто-то из оперативников предложил вплотную заняться напарником Беса, с которым он широко гулял в пивной. По словам вызванной на беседу посудомойщицы, это был постоянный клиент забегаловки по имени Афанасий. Она хорошо знакома с его матерью, часто приходившей сюда, чтобы забрать пьяного сына. Жили они около средней школы милиции в Карагачёвой роще. Познакомиться поближе с Афанасием сыщики не успели: его труп с проломленным черепом обнаружил сторож лодочной станции на Комсомольском озере и позвонил в дежурную часть Свердловского ОВД. Осматривая тело убитого, криминалисты зафиксировали едва заметные следы пальцев. По результатам дактилоскопической экспертизы они
совпали с отпечатками пальцев Бессонова в ориентировке на него, присланной сотрудниками МУРа. Сыщики выдвинули версию, что Бес убирает лишних свидетелей. Так оно и вышло. В одну из ночей сокамерник Руслана Казиева попытался задушить его подушкой, но вовремя подоспела дежурная смена контролёров. В ходе внутрикамерной разработки выяснилось, что нападавший получил с воли маляву на его устранение.

После неудачного покушения, опасаясь новых разборок, Казиев попросил перевести его в одиночную камеру и согласился сотрудничать со следствием. Когда ему показали фотографию убитого Афанасия, он и вовсе, как говорится, «поплыл» и заявил, что это дело рук Беса. «После третьей ходки твёрдо решил завязать, — рассказывал он, — поменял место жительства, обзавёлся семьёй, но через некоторое время на меня вышел общак и так настоятельно просил принять «хорошего человека» и помочь ему, что, если откажешь, значит подпишешь себе приговор. Так я познакомился с Бесом». По показаниям Казиева, к беглому авторитетному вору потянулись местные домушники, карманники, форточники и прочая шпана. Объединённые в устойчивую группировку, они наводили ужас на жителей столицы и её пригородных районов, промышляя кражами и разбойными нападениями. Осторожный пахан установил жёсткую дисциплину, беспощадно карал за любой промах. Всё краденое хранилось у Казиева. Была также специальная команда, которая занималась сбытом на рынках и в крупных торговых точках.

Такое в милицейской практике бывает часто, когда заключивший сделку со следствием фигурант уголовного дела из кожи лезет, чтобы смягчить себе наказание. Вот и Казиев чуть ли не каждый день просился на допрос к следователю, выкладывая новые факты и подробности. На одном из них упомянул о последней встрече с Бесом: «Это было в августе. Он явился ко мне на работу и хотел оставить пиджак от мужского костюма с какими-то наградами. Взял я только его, а ордена и медали принять отказался, сославшись на то, что их сбыт — дело очень рисковое». Оперативно-следственную группу, занимавшуюся розыском Бессонова, усилили опытными сотрудниками управления уголовного розыска МВД, кроме того, выделили ей в помощь курсантов выпускного курса средней школы милиции для прочёсывания криминогенных мест столицы и её пригородных районов. Повседневная рутинная работа дала результаты.

В милицию обратился известный в городе нумизмат Евгений Барышников и рассказал, что на днях к нему домой приходил молодой человек с предложением приобрести орден Боевого Красного Знамени, якобы принадлежавший недавно умершему отцу. Бдительный коллекционер, кстати, инвалид войны, объяснил посетителю, что его интересуют только редкие и старинные монеты, но знает человека, который охотно купит боевую реликвию. Чтобы связаться с ним, нужно какое-то время. Договорились, что незнакомец зайдёт на следующей неделе. Силовую операцию по его задержанию разрабатывали детально и в условиях строжайшей секретности. Первоначально планировалось выставить в квартире нумизмата засаду, а в соседней оставить группу захвата для страховки. Но, ознакомившись с материалами дела, ветераны оперативных служб внесли в план коррективы. Таинственный визитёр — просто пешка. За ним кто-то стоит.

Надо дать ему возможность свободно зайти, выйти, а затем приставить «наружку», чтобы проследить его дальнейший маршрут.

…Ровно через неделю молодой человек снова появился у квартиры коллекционера. Долго и настойчиво звонил, даже дёргал за дверную ручку, но безрезультатно, ему не открыли. Выйдя на улицу, Виктор Дергач (под такой фамилией визави нумизмата числился в картотеке МВД) поймал такси и окольными путями направился в сторону центра города. Словно чувствуя за собой слежку, несколько раз пересаживался в общественный транспорт, но операм удалось довести его до конечного пункта следования — конно-спортивной школы в северной части столицы, где он зашёл в сторожку охранника и остался там ночевать.

Утром следующего дня поступила информация, что Дергач глубокой ночью заходил в одну из дальних конюшен с каким-то свёртком в руках, пробыл там около часа и вернулся уже без него. Мнения членов оперативно-следственной группы разделились: одни предлагали немедленно задержать Дергача и, не дав ему очухаться, допросить, пока он пребывает в трансе, другие были против, считая, что улик против него недостаточно, необходимо продолжить за ним слежку, установить связи, чтобы выйти на того, под кем он ходит. После долгих споров приняли план, предложенный старшим лейтенантом Вячеславом Дубовым…

…Известный тренер по конному троеборью Сайботал Мурсалимов был доволен своей новой воспитанницей Дарикой Саганаевой. Трудолюбивая, упорная на тренировках девушка показывала неплохие результаты и со временем вполне могла занять место в сборной команде республики. Родом она из Дагестана, а там, как известно, навыки наездника прививают с молоком матери. Дарика быстро нашла общий язык с коллективом и обслуживающим персоналом, особенно тёплые отношения сложились у неё с пожилым охранником школы. В его доме и произошла первая встреча Дарики и Дергача. Представляясь, парень рассказал о себе немного, якобы заканчивает сельхозинститут, в школе подрабатывает ветеринарным врачом. Молодые люди подружились. Как-то Дергач, ссылаясь на срочные дела, попросил девушку съездить на вещевой рынок, купить два ватных одеяла, тёплые носки и мужскую куртку 50-го размера. Сказал, что перед наступлением зимы хочет сделать подарок своему дедушке. Старший оперуполномоченный по особо важным делам управления уголовного розыска МВД Дарика Саганаева выполнила его просьбу, предварительно поставив в известность оперативно-следственную группу. Выяснили, что дед Дергача умер несколько лет назад, но тогда о ком же печётся заботливый «внучок»? Было принято решение задержать его во время очередного ночного посещения конюшни. Заблаговременно изучили территорию около школы, на пути отхода по периметру расставили бойцов специального отряда милиции, переодетых в гражданское.

Бесшумно проникнув в конюшню, группа захвата услышала два голоса: Дергача и какого-то неизвестного собеседника. В денник, где они расположились, бросили дымовую шашку и потребовали выйти с поднятыми руками. В ответ раздались выстрелы. Завязалась перестрелка, в ходе которой был убит Дергач. Другой мужчина, открыв беспорядочную стрельбу, попытался прорваться, но, раненный в ногу, далеко не ушёл. На допросах задержанный, как говорится, валял дурака. Рассказывал душещипательную историю о зловредной супруге, выгнавшей его, страдающего эпилепсией, из дома, о жизни впроголодь, скитаниях по случайным ночлежкам. Револьвер, из которого стрелял по милиционерам, приняв их за воров, случайно нашёл на городской свалке. Так продолжалось до тех пор, пока на одном из допросов следователь, обращаясь к нему, не произнёс фразу: «Хватит, Бес, ломать комедию, тебе светит «вышка». Не ожидавший такого, подследственный сразу сник и попросился обратно в камеру, сославшись на усталость.

Доказательства вины Бессонова пополнялись показаниями Казиева. На очной ставке с ним припёртый к стенке Бессонов заявил: «Убери, гражданин начальник, этого слюнтяя, сам дам расклад, записывай и учти моё чистосердечное признание». Как-то под обильную выпивку Афанасий рассказал ему, что неподалёку живёт ветеран войны, у которого можно неплохо поживиться: богатое убранство дома, большое хозяйство и приличная пенсия. Другими словами, живёт в достатке. А ещё он выносит приговоры бедолагам, оказавшимся на скамье подсудимых. Последнее уточнение стало для Беса решающим. Поздним вечером в отсутствие хозяина они через окно проникли к нему в дом и занялись поиском ценных вещей и денег. Работали в перчатках. На всякий случай оставили за углом угнанный Афанасием несколько лет назад мотоцикл «Урал» с подложным номером. Осматривая спальню, нашли в платяном шкафу футляр с наградным револьвером и пиджак с орденами и медалями. Это стало единственной добычей, потому что их вспугнула соседка Алексея Кравченко, которая всегда в это время приносила ему молоко. Женщина долго стучалась, а потом, оставив банку на крыльце, вышла на улицу.

Разговорившийся Бес в деталях рассказал, как убивал ветерана войны. На следующий день утром к нему пришёл Афанасий и сообщил, что вся улица, на которой живёт бывший фронтовик, гудит и негодует из-за дерзкого ограбления уважаемого человека, похищения его заслуженных боевых наград, а сам он собирается обратиться в милицию. «Мы с подельником встретили Кравченко на выходе из Карагачёвой рощи, — откровенничал Бессонов. — Выждав момент, когда вокруг никого не было, я подошёл к нему сзади со словами: «Это тебе за пацанов, которых отправляешь на нары», нанёс заточкой несколько ударов в шею. Он был ещё живой, когда мы с Афоней сбросили его под опору моста через БЧК. Афанасия тоже пришлось потом убрать, истеричный и слабовольный, он мог сдать меня».

Суд приговорил Бессонова к высшей мере наказания — расстрелу. Казиев получил 10 лет с отбыванием срока в колонии строгого режима. Через полгода, в ходе операции по обезвреживанию банды Беса у одного из её членов обнаружили и изъяли похищенные боевые награды ветерана и передали их его дочери.

Сергей СИДОРОВ.

Автор: -