Атака вратаря

В деле этом не было ни захватывающих погонь, ни перестрелок, ни тайной слежки. Но одна деталь выводит его из общей массы оперативных сводок.

 

Весенним вечером на одной из улочек Фрунзе при загадочных обстоятельствах убили комсомольского активиста, одного из лидеров молодёжного движения. В советское время это было отнюдь не рядовое преступление. Раскрытие убийства поручили группе оперативников во главе с капитаном Мажитом Кожановым. И этот момент также заслуживает особого внимания – Кожанов считался замечательным спортсменом, футболистом. Но, прервав карьеру, поступил на службу в милицию, а точнее, в уголовный розыск. И вот, перед его бригадой поставили сложнейшую задачу – при отсутствии улик и наличии крайне скудной информации выйти на след убийцы и вывести его на чистую воду. Однако терпение, упорство и трезвый расчёт помогли сыщикам с честью выполнить свой профессиональный долг.

КАПИТАН МИЛИЦЕЙСКОЙ КОМАНДЫ

Блистательный игрок знаменитой фрунзенской “Алги”, на футбольном поле он был и вратарём, и нападающим. Его партнёры по команде – плеяда мастеров кожаного мяча: Алексей Агеев, Геннадий Мерзликин, Марс Чокморов, Пётр Шубин и ещё целый ряд звёзд отечественного футбола. Сначала наш герой стоял на страже ворот, а затем – на страже закона. Умение просчитывать свои действия на шаг вперёд, читать ход мыслей противника во время матча пригодилось ему на службе в милиции, где он эти навыки лишь усовершенствовал.

Из воспоминаний бывшего оперативника, публициста Хатунцева:

“Когда твоя любимая команда играет вдохновенно и часто выигрывает, душа так и просится на стадион, сердце так и подпрыгивает накануне игры от сладостного предвкушения ладных финтов, хитроумных пасов и, конечно же, голов. С тех пор, как Мажит Кожанов ушёл из футбола и стал работать в уголовном розыске, “Алга” пережила многое: смена поколений всегда сказывается на игре. Были взлёты и падения под свист полупустых трибун.

Вот уже несколько игр подряд “Алга” побеждала, и Мажит собирался взглянуть, чем же берёт молодая команда? Может быть, потом “Алга” станет ещё сильнее, чем сейчас, но и о них вспоминать будут. Команда есть, характером не слабая, игрой за себя постоит. А потом кто-то уйдёт (Тягусова уже сватали в Алма-Ату), кто-то станет тренером (у Шубина, точно, есть задатки)… Ну а тебе, вратарь Кожанов, на плечи погоны – и на службу в угро.

А тогда о посещении футбольного матча пришлось забыть. Вечером позвонили домой: собирайся, едем на место преступления. Машина дала короткий сигнал, Кожанов быстро спустился и хлопнул дверцей. Спрашивать, что случилось, лишнее, потому что их группа в городском уголовном розыске занималась расследованием преступлений против личности. То есть, как правило, убийствами.

УЛИЦА БЕЗ УЛИК

Майский вечер. Уютная привокзальная улочка, сплошь застроенная частными домами. Всюду деревья, зелень, источающие благоухание далеко окрест. Обычно здесь тишь да благодать. Но только не в тот день. Повсюду суетливо мелькали тёмные силуэты людей. А несколькими часами ранее здесь произошла трагедия.

– Получается, это вы первым обнаружили тело? – спросил Кожанов взволнованного паренька.
– Ну да, – начал юноша. – Я студент, учусь на вечернем отделении техникума. Возвращаясь с занятий, наткнулся на лежащего человека. Подумал, может, нужна помощь, перевернул на спину, а он весь в крови, никаких признаков жизни. Естественно, первое, что пришло в голову, – его убили.
Кожанов бегло осмотрел труп, затем кликнул остальных.

– Скорее всего, ножевое ранение. Обследуйте местность, возможно, найдутся улики.

Мажит остался рядом с бездыханным телом, шарил фонариком по земле, густо заросшей травой. Тем временем лейтенант Алексей Трусковский отправился в противоположную сторону – меж деревьев тут и там гулял лучик света. Увы, осмотр местности ничего не дал. Никаких зацепок.

– А вы, товарищ, наверняка где-то рядом живёте? Может, слышали какие крики, возню? – в надежде хоть что-то выведать обратился Кожанов к одному из стоявших рядом мужчин из местных.
– Нет, ничего не слышал и не видел. У нас вообще-то район спокойный. Даже в мыслях не было, что здесь может случиться подобное.

Да, гражданскому лицу простительны и рассеянность, и отсутствие бдительности. Но сотрудник милиции, тем более сыщик уголовного розыска, должен уметь подмечать тонкости, сопоставлять факты, выстраивать логическую цепочку. При раскрытии преступления мелочей не бывает, любая, на первый взгляд незначительная, деталь может пролить свет даже на самое тёмное дело. И вот это был тот случай, когда, не имея ни единой улики, опербригаде предстояло распутать клубок, конец которого приведёт к убийце.

ВЕРСИЯ – ВЕНДЕТТА

Позже срочно созвали совещание. Глава группы предложил выслушать варианты. Опер Валерий Князев после короткой заминки выдвинул свою версию. Он установил личность убиенного и его имя – Марат, который был активным участником оперативного комсомольского отряда, организованного по месту работы. Ему часто доводилось выходить в дозор, патрулировать вверенный участок. Князев предположил, что его убийство – дело рук кого-либо из хулиганов, которого когда-то задерживал комсомольский активист. Иными словами, то был акт возмездия.

– Вполне возможно. А что если нам пролистать старые протоколы и выявить, кому в своё время переходил дорогу Марат, – одобрил версию Кожанов и предложил Князеву взять это дело на себя. Тот кивнул головой. Лишь один из группы, Алексей Трусковский, воспринял это без особого энтузиазма.
– У меня всё не идёт из головы эта Шестая Линия, – задумчиво молвил он. – Как парень оказался в этом районе, ведь это далековато от его дома? Получается, что-то вынудило его туда прийти. В разговоре с матерью он сказал, что едет домой, никуда идти после работы не собирается. А в итоге вон куда завернул. Что-то здесь неладно.

– Родные уверяли, что в этом районе у них никого из близких не было, – занятый своими расчётами, тихо произнес Мажит Кожанов.

– Ну, допустим, домочадцы могли и не знать… Только как это проверить – вот вопрос, – Трусковский взглянул на капитана. Шеф склонился над листом бумаги, на котором набросал схему улиц, и долго водил по ней ручкой, отмечал стрелками троллейбусные и автобусные маршруты – быть может, парень решил срезать путь. Но каждый раз убеждался, что если Марат и вправду прямиком направлялся домой, то это была отнюдь не самая короткая дорога. Почему он свернул? Вот если бы это узнать… Возможно, дело именно в этом…

Пришлось всей бригадой в очередной раз пуститься на прочёсывание округи, собирать скупые сведения и по крупицам восстанавливать картину происшествия. Кто отправился на злополучную Шестую Линию, кто на место работы убиенного, иные отрабатывали его ближний круг. Куча вопросов, масса посторонней, ненужной следствию информации, – всё это лишь тормозило ход расследования. Но пренебрегать этим нельзя, нужно было всех выслушать (а если надо, по нескольку раз), перепроверить имевшиеся сведения.

Так прошло десять дней. Срок немалый. Сыщики сбились с ног, а никаких серьёзных находок. Ни тебе слабенькой зацепки, ни твёрдой версии. Оперативники знают, что, если преступление не раскрыто по горячим следам, шансы поймать преступников тают с каждой минутой. Тогда милицейское руководство приняло решение: дело переходит полностью в ведение капитана Кожанова.

С ЦЕЛИННОЙ – В ЦЕЛИНОГРАД

Месяц был уже на излёте, когда активные поиски привели сыщиков на улицу Шота Руставели. Принялись опрашивать жителей. И вот тут забрезжила надежда – один из местных пареньков вспомнил, что однажды здесь произошла драка: несколько человек побили одного, который, убегая, грозился отомстить. Его приметы? Юноша попытался максимально точно описать его внешность. А ещё через несколько дней, уже на улице Целинной, Мажит Кожанов выведал, что как раз в вечер убийства тут гуляла молодёжь – провожали в армию одного парня. Естественно, не обошлось без шумного застолья, спиртное лилось рекой. Кожанов решил навестить родителей призывника и отправился к хозяевам хлебосольного дома. Те поначалу испугались за своего сына и с недоверием отнеслись к визитёру. Но умение милиционера расположить к себе собеседников сделало своё дело. Родители успокоились и стали восстанавливать в памяти события того вечера.

Выслушав их, Кожанов попросил указать адреса молодых людей, что присутствовали на проводах. По большей части это были соседские парни и девчата. Мажит побеседовал с ними. Их сбивчивые, нескладные повествования несколько разнились. Но всё же кое-что удалось выяснить. Так, в разгар веселья явился побитый и озлобленный Васька Мухин. Хлестал водку, бранился на чём свет стоит, обещая расправиться со своими обидчиками, грозился вендеттой, страшной и неотвратимой.
Значит, на Руставели досталось именно ему? Кожанов решил с ним поговорить. Однако в доме Мухиных инспектора ждало разочарование. Оказалось, Василию надоело болтаться без дела, он вроде как взялся за ум и уехал к дяде в казахстанский Целиноград обустраивать судьбу, начинать самостоятельную жизнь.

В тот же день одного из оперативников – Алексея Трусковского – направили в Целиноград. А Мажит Кожанов снова пришёл в дом Мухиных, ещё раз расспросить родных. Мать заметно нервничала, избегала прямого взгляда, неустанно уверяла, что понятия не имеет, о чём идёт речь. Но у оперативника были сомнения на этот счёт. Сопоставив факты, проанализировав показания опрошенных, прокрутив в голове массу всевозможных вариантов, он был уверен, что женщина явно что-то недоговаривает, ей есть что скрывать. Профессиональное чутьё подсказывало инспектору, что она одна знала, кто в тот вечер на улице Шестая Линия нанёс смертельную рану Марату.

Зная психологию поведения людей в подобные моменты, он не стал пытаться любыми способами выведать у свидетельницы жуткую правду. Тем более, мать есть мать, она до последнего будет защищать своего сына, даже если он убийца. Поэтому капитан говорил спокойно, выдержанно, проявляя терпение и хладнокровие. Взывал к рассудку, старался объяснить, что жизнь в бегах – это не жизнь, а постоянный стресс, страх и извечные муки совести. Тактика сработала. Родительница, похоже, вняла доводам человека в форме и выложила всё, как на духу. Её рассказ о деталях той драмы получился коротким, но он расставил всё по местам.

В тот вечер сын пришёл нетрезвый, взвинченный. Без слов прошёл на кухню, взял нож и направился за ворота. Она пробовала было остановить его, чуя недоброе, но тщетно. Сын, хоть ещё и не достиг совершеннолетия, давно выбился из-под контроля родителей и был полностью отдан на воспитание улице.

И в этот раз он беспрепятственно выскочил из дому, даже не притворив за собой калитку. А минут через двадцать вернулся, бросил окровавленный нож на пол и, не взглянув на маму, прошёл к себе в комнату. Оторопевшая мать даже не стала его ни о чём расспрашивать. Но всё поняла, когда услышала вой милицейской сирены, увидела на стене противоположного дома блики мигалки кареты скорой помощи. Да только вот никакая помощь случайному прохожему (Марату), которого Мухин принял за одного из своих обидчиков, уже не требовалась…

Из воспоминаний бывшего оперработника Хатунцева о Мажите Кожанове:

“Седьмой год работал он в уголовном розыске, наслышался и насмотрелся такого, что многое уже не удивляло. Как-то, отметив это свойство своей профессии – хладнокровие, – он решил поменьше рассказывать своему сыну детективных историй. Ведь в своё время и сам он многое слышал от своего отца, капитана милиции. Тут простой педагогический расчёт: преступление должно восприниматься человеком как аномалия, нечто из ряда вон выходящее. А если ребёнок только и слышит о перестрелках, погонях и слежках, да ещё зачитывается приключенческой литературой, у него могут стереться какие-то границы дозволенного и запретного. Так что пусть мальчишка лучше грезит спортивными победами”.

Урмат КЕНЖЕСАРИЕВ.