Так выразил свою солидарность с деяниями и устремлениями декабристов А.С. Пушкин.
Нас было много на челне;
Иные парус напрягали,
Другие дружно упирали
В глубь мощны вёслы. В тишине
На руль склонясь, наш кормщик умный
В молчанье правил грузный челн;
А я — беспечной веры полн, —
Пловцам я пел… Вдруг лоно волн
Измял с налёту вихорь шумный…
Погиб и кормщик и пловец! —
Лишь я, таинственный певец,
На берег выброшен грозою,
Я гимны прежние пою
И ризу влажную мою
Сушу на солнце под скалою.
В этом стихотворении «Арион» поэт провозгласил поэтически свою верность идеалам декабристов: «Я гимны прежние пою» — 16 июля 1827 г. В этот день исполнилась первая годовщина казни пяти декабристов — его друзей: П.И. Пестеля, С.И. Муравьёва-Апостола, К.Ф. Рылеева, М.П. Бестужева-Рюмина. П.Г. Каховского… После суда над декабристами А.С. Пушкин узнал о том, что к следствию по их делу было привлечено 579 человек, 121 сосланы на каторгу и поселение в Сибирь, более трёх тысяч солдат были подвергнуты наказаниям.
С будущими декабристами А.С. Пушкин сдружился ещё на лицейской скамье — Пущин, Кюхельбеккер, Вальховский были его товарищами. «Мой первый друг, мой друг бесценный,» — говорил о декабристе Иване Ивановиче Пущине А.С. Пушкин. Он один из немногих «гражданских» декабристов.
Прапорщик лейб-гвардии Конной артиллерии, с 1822 г. поручик, с 1823 г. судья в Московском надворном суде. Участник «Священной артели» (1814 — 1817 гг.), член Союза Спасения, Союза благоденствия и Северного общества; осуждён на вечную каторгу в Сибирь. После амнистии И. Пущин вынужден был поселиться в подмосковном имении вдовы декабриста Фонвизина, где и умер в 1859 г. Автор «Записок о Пушкине», одного из наиболее важных и достоверных мемуарных источников для воссоздания биографии и духовного облика молодого Пушкина. Знакомство Пушкина с Пущиным произошло 12 августа 1811 г. на приёмных экзаменах в Лицей.
Последняя встреча А. Пушкина с И. Пущиным произошла в селе Михайловском, куда 11 января 1825 г. приезжал Пущин, чтобы в последний раз увидеться с опальным поэтом.
В 1827 г. Пушкин через А.Г. Муравьёву, жену декабриста Муравьёва, переслал ссыльному Пущину в Читу текст стихотворения:.
Мой первый друг, мой друг бесценный!
И я судьбу благословил,
Когда мой двор уединенный,
Печальным снегом занесенный
Твой колокольчик огласил.
К.К. Данзас рассказывал о том, что последними словами А. Пушкина перед кончиной были: «Как жаль, что нет теперь здесь ни Пущина, ни Малиновского, мне бы легче было умирать». Преждевременную смерть поэта И.И. Пущин считал «народным горем», потерей «величайшего из поэтов».
Много стихотворений посвятил А.С. Пушкин своему другу. И все они написаны в основном до восстания декабристов 1825 г.
Пушкин был знаком с дедом Пущина — П.И. Пущиным, адмиралом, который приезжал в Петербург для определения внука в Лицей; отцом Иваном Петровичем, генерал-интендантом флота; братьями — Егором, Михаилом, Николаем, Петром и сёстрами — Анной, Варварой, Евдокией, Екатериной, Елизаветой и Марией.
Дружественные отношения А.С. Пушкина складывались с Владимиром Федосеевичем Раевским — героем Отечественной войны 1812 г. Пушкин высоко оценивал стойкость «спартанца» Раевского во время допросов и шестилетнего заключения в крепостях.
Из Тираспольской тюрьмы в 1822 г. В.Ф. Раевский прислал стихотворение «К друзьям», большей своей частью обращённое к Пушкину. Среди них слова:
Оставь другим певцам любовь!
Любовь ли петь, где брызжет кровь…
В ответе «В.Ф. Раевскому» А.С. Пушкин выражает своё понятие гражданственности.
…Ужели он казался прежде мне
Столь величавым и прекрасным.
Ужели в сей позорной глубине
Я наслаждался сердцем ясным!..
Везде ярем, секира иль венец,
Везде злодей иль малодушный,
А человек везде тиран иль льстец,
Иль предрассудков раб послушный.
Владимир Федосеевич Раевский — воспитанник Благородного пансиона при Московском университете. Майор 32-го егерского полка 16-й дивизии М.Ф. Орлова. Член Союза благоденствия, Южного общества декабристов и масонской ложи «Овидий». В обществе был известен как «первый декабрист» и поэт.
Раевский проживал в Аккермане, а с начала августа 1821 г. по 6 февраля 1822 г. — в Кишинёве. Письма А.С. Пушкина, воспоминания Раевского — «Вечер в Кишинёве» (1822 г.) и «Воспоминания», а также сообщения современников говорят о довольно частых встречах Пушкина и Раевского в кишинёвском обществе.
А.С. Пушкин внимательно прислушивался к политическим и литературным суждениям Раевского, высоко их ценил. Особенно «горячие споры», которые стимулировали занятия историей Пушкиным. Согласно воспоминаниям самого Раевского, Пушкин искал сближения с ним и «вскоре был в самых искренних дружественных отношениях».
Однажды Пушкин случайно услышал разговор И.Н. Инзова с И.В. Сабанеевым о намерении произвести обыск и последующий арест Раевского. Разумеется, Пушкин предупредил об этом Раевского. Этот обыск и арест были предотвращены.
Арестован был Раевский позднее и препровождён в Тирасполь, где в июле 1822 г. с ним виделся И. Липранди и передал от Пушкина стихотворения «Певец в темнице» и «К друзьям». В 1866 г. В.Ф. Раевский писал: «Пушкина я любил по симпатии и его любви ко мне самой искренней… О смерти его я очень, очень сожалел».
Одним из наиболее известных участников движения декабристов был Никита Михайлович Муравьёв — участник Отечественной войны 1812 г., поручик Генерального штаба, позднее капитан. Член Союза спасения, Союза благоденствия и Северного общества декабристов, которые готовили политическое переустройство Российского государства. Н.М. Муравьёв, автор «Конституции» декабристов, был осуждён к двадцати годам каторги и сослан в Сибирь.
Истории известно, что Пушкин передал с уезжавшей в Сибирь 2 января 1827 г. А.Г. Муравьёвой, женой Муравьёва, стихотворение «Во глубине сибирских руд», сказав ей: «Я очень понимаю, почему эти господа не хотели принять меня в своё общество; я не стоил этой чести»; при прощании он «так сжал её руку, что она не могла продолжить письмо, которое писала».
По другой версии, более вероятной, как считают пушкиноведы, Пушкин прислал Муравьёвой эти стихи в Сибирь в 1827 г. с оказией. А Муравьёва привезла в Сибирь ещё и стихотворение Пушкина, посвящённое И.И. Пущину «Мой первый друг, мой друг бесценный».
Какая бы версия не была более достоверной, «Послание» Пушкина в Сибирь дошло до декабристов:
Во глубине сибирских руд
Храните гордое терпенье,
Не пропадёт ваш скорбный труд
И дум высокое стремленье.
Несчастью верная сестра,
Надежда в мрачном подземелье
Разбудит бодрость и веселье,
Придёт желанная пора:
Любовь и дружество до вас
Дойдут сквозь мрачные затворы,
Как в ваши каторжные норы
Доходит мой свободный глас.
Оковы тяжкие падут,
Темницы рухнут — и свобода
Вас примет радостно у входа
И братья меч вам отдадут.
Это стихотворение распространялось среди каторжан в списках.
Стихотворный ответ на это «Послание» Пушкина был написан поэтом-декабристом А. Одоевским:
Струн вещих пламенные звуки
До слуха нашего дошли,
К мечам рванулись наши руки,
Но лишь оковы обрели.
Но будь спокоен, бард: цепями,
Своей судьбой гордимся мы
И за затворами тюрьмы
В душе смеёмся над царями.
Наш скорбный труд не пропадёт:
Из искры возгорится пламя,
И просвещённый наш народ
Сберется под святое знамя.
Мечи скуём мы из цепей
И вновь зажжём огонь свободы,
И с ними грянем на царей,
И радостно вздохнут народы.
Александр Иванович Одоевский (1801-1839) — поэт-декабрист, один из наиболее революционно настроенных членов Северного общества, объединившихся вокруг Рылеева. Каторгу в 1827-1832 гг. отбывал в Чите и Петровском Заводе. Ответ на «Послание» Пушкина написал в Чите. Полностью это стихотворение было напечатано в России лишь в 1910 г.
С 1832 г. А.И. Одоевский находился на поселении в деревнях Тельма и Елань около Иркутска, затем в г. Ишиме Тобольской губернии. В 1837 г. переведён на Кавказ, где был зачислен рядовым Нижегородского драгунского полка. Умер 10 октября 1839 г.
Один из казнённых декабристов — Михаил Павлович Бестужев-Рюмин. С июня 1818 г. был юнкером Кавалергардского полка, позднее подпоручик Полтавского пехотного полка.
Приговором следственной комиссии как руководитель Южного общества декабристов поставлен «вне разряда» и казнён.
По показаниям самого Бестужева-Рюмина следственной комиссии 5 апреля 1826 г., встречался с А.С. Пушкиным несколько раз в 1819 г. в доме Олениных. Оставил свидетельства о революционизирующем значении пушкинских стихов; сам читал наизусть и распространял пушкинский «Кинжал».
Лемносский бог тебя сковал
Для рук бессмертной Немезиды,
Свободы тайный страж, карающий кинжал,
Последний судия Позора и Обиды.
Стихотворение «Кинжал» при жизни Пушкина получило распространение в списках.
В апреле 1825 г., как раз в тот год, когда произошло восстание декабристов, А.С. Пушкин из Михайловского в письме В.А. Жуковскому так объясняет содержание этого стихотворения: «Вяземский пишет мне, что друзья мои в отношении властей изверились во мне: напрасно. Я обещал Николаю Михайловичу два года ничего не писать противу правительства и не писал. «Кинжал» не против правительства писан, и хоть стихи и не совсем чисты в отношении слога, но намерение в них безгрешно. Теперь же всё это мне надоело: и если меня оставят в покое, то, верно, я буду думать об одних пятистопных без рифм».
И тем не менее своей личной симпатией М.П. Бестужев-Рюмин возвёл стихотворение «Кинжал» в ранг «революционизирующего».
А 10 июля 1826 г. из Михайловского П.А. Вяземскому А.С. Пушкин подтверждает свою дружбу с декабристами: «Бунт и революция мне никогда не нравились, это правда; но я был в связи почти со всеми и в переписке со многими из заговорщиков. Все возмутительные рукописи ходили под моим именем…»
Летом 1826 г. после суда над декабристами А.С. Пушкин напишет П.А. Вяземскому: «Повешенные повешены; но каторга 120 друзей, братьев, товарищей ужасна».
Пётр Григорьевич Каховский — один из пяти казнённых декабристов, бывший воспитанник Благородного пансиона при Московском университете. С ноября 1817 г. — юнкер седьмого Егерского полка, с ноября 1819 г. — поручик Астраханского кирасирского полка, с 1821 г. П.Г. Каховский в отставке. Являлся одним из членов Северного общества декабристов. Известно, что был знаком с Пушкиным. В рукописях Пушкина обнаружены его записки о казни П.Г. Каховского и других декабристов, а также рисунки с виселицей.
Декабрист Сергей Иванович Муравьёв-Апостол — участник Отечественной войны 1812 г. Подполковник Черниговского полка, член Союза спасения, Союза благоденствия и Северного общества. Один из руководителей движения декабристов, казнён 13 июля 1826 г.
По утверждению М.П. Бестужева-Рюмина, Муравьёв-Апостол был знаком с Пушкиным в Петербурге до высылки поэта на юг России. Возможны их встречи в семье Е.Ф. Муравьёвой — жены М.Н. Муравьёва. В их доме жили Карамзины и собирались члены «карамзинского общества».
Пушкин упоминает Муравьёва-Апостола в X главе «Евгения Онегина» и в записи о казни декабристов. Сохранились рисунки Пушкина, изображающие виселицу с казнёнными декабристами.
Знаком Пушкину был Павел Иванович Пестель — один из пяти казнённых декабристов. Участник Отечественной войны 1812 г. После войны с декабря 1819 г. подполковник Мариупольского гусарского полка, с ноября 1821 г. командир Вятского пехотного полка, полковник, член Военного общества, Союза спасения и Союза благоденствия, глава Южного общества, автор «Русской правды». Вместе с четырьмя сподвижниками-декабристами был казнён 13 июля 1826 г.
Знакомство и общение Пушкина с Пестелем относится к апрелю — маю 1821 г. — времени приезда декабриста Пестеля в Кишинёв.
В «Кишинёвском дневнике» А.С. Пушкина за 1821 г. записано: «9 апреля. Утро провёл с Пестелем; умный человек во всём смысле этого слова. «Mon Coeur est material — liste, — говорит он, — mais ma raison s’y refuse». Мы с ним имели разговор метафизический, политический, нравственный и проч. Он один из самых оригинальных умов, которых я знаю…»
Можно предположить более раннее их знакомство в Тульчине в феврале 1821 г. Пушкин упомянул имя Пестеля в черновом отрывке X главы «Евгения Онегина». Известно несколько зарисовок Пестеля, выполненных Пушкиным на полях черновых рукописей за 1821, 1824, 1826 гг. Сохранились запись поэта от 24 июля 1826 г. о казни декабристов и рисунки, изображающие виселицу с пятью повешенными, за 1826, 1828, 1829 гг.
Пятым декабристом, казнённым 13 июля 1826 г., был Кондратий Фёдорович Рылеев — поэт, автор сборника «Думы» (М., 1825) и поэмы «Войнаровский» (М., 1825). Рылеев вместе с А.А. Бестужевым был издателем альманаха «Полярная звезда» (1823 — 1825 гг.). С декабря 1818 г. отставной артиллерии подпоручик, с января 1821 г. дворянский заседатель Петербургской палаты уголовного суда, с 1824 г. правитель канцелярии Русско-Американской компании в Петербурге. Один из руководителей Северного общества.
Личное общение поэтов следует отнести к середине сентября 1819 — февраля 1820 г. — времени пребывания Рылеева и Пушкина в Петербурге.
В рукописях Пушкина около десяти зарисовок Рылеева за 1826 — 1829 гг., свидетельствующих о близком знании его внешнего облика. В сохранившейся переписке — три письма Пушкина и восемь писем Рылеева. Поэты были в обращении на «ты». Известна запись Пушкина о казни Рылеева и других руководителей декабристского движения.
Отзывы Пушкина о Рылееве-поэте сохранились в переписке с самим Рылеевым и современниками. К примеру, в письме к брату в начале января 1823 г. Пушкин пишет: «Ради бога, люби две звёздочки, они обещают достойного соперника знаменитому Панаеву, знаменитому Рылееву и прочим знаменитым нашим поэтам».
Пушкин иронизирует над «промахами», подмеченными в «Думах» Рылеева, литературные достоинства которых он ценил невысоко («Слабы изобретением и все на один покрой»). Исключение А.С. Пушкин делал для думы «Иван Сусанин», в связи с которой «начал подозревать… истинный талант».
В письме К.Ф. Рылееву во второй половине мая 1825 г. из Михайловского А.С. Пушкин писал: «Думаю, ты уже получил замечания мои на «Войнаровского». Прибавлю одно: везде, где я ничего не сказал, должно подразумевать похвалу, знаки восклицания, прекрасно и проч. Полагая, что хорошее писано тобою с умыслу, не счёл я за нужное отмечать его для тебя… Ты напрасно не поправил в «Олеге» герба России. Древний герб, святой Георгий, не мог находиться и на щите язычника Олега; новейший, двуглавый орёл есть герб византийский и принят у нас во время Иоанна III, не прежде. Летописец просто говорит: Та же повеси щит свой на вратах на показание победы».
Оценка Рылеевым творчества Пушкина во многом совпадала с оценкой его друзей, и в частности Бестужева. Он восторженно отзывался о «Бахчисарайском фонтане», «Кавказском пленнике» и особенно «Цыганах». Рылеев с позиций декабристской этики отвергает тип Онегина.
Известен спор Рылеева с Пушкиным в письмах по поводу «аристократизма» и дворянской родословной Пушкина. В последнем письме, незадолго до восстания, Рылеев писал Пушкину: «На тебя устремлены глаза России… Будь поэт и гражданин…»
Пётр Яковлевич Чаадаев, декабрист, который был «ценителем душевных сил» Пушкина и заставлял его «мыслить» по-иному. В стихотворении «К Чаадаеву» Пушкин призывает:
Пока свободою горим,
Пока сердца для чести живы,
Мой друг, отчизне посвятим
Души прекрасные порывы!
Товарищ, верь: взойдёт она,
Звезда пленительного счастья,
Россия вспрянет ото сна,
И на обломках самовластья
Напишут наши имена!
Это стихотворение А.С. Пушкина получило широкое распространение с 1818 г. в списках. Оно стало одним из наиболее популярных политических стихотворений А.С. Пушкина, сыгравших определённую агитационную роль в кругу декабристов.
Пушкиноведы отнесли его предположительно к 1818 г. в связи с вызванными политическими спорами по поводу обещания конституции в речи Александра на Польском сейме 15 марта 1818 г. Пушкин не верил в обещания Александра и в мирное введение конституционного правления в России. Наверное, неслучайно поэт обратился с этим стихотворением к писателю, философу Петру Яковлевичу Чаадаеву, оказавшему на Пушкина «изумительное» влияние, по словам современников: «Он заставлял его мыслить». Многие помнили беседы и даже споры, происходившие между Пушкиным и Чаадаевым на литературные темы. Сам
Чаадаев в 1854 г. писал, вспоминая поэта: «Пушкин гордился моей дружбой».
П.Я. Чаадаев — автор «Философских писем». С 5 апреля 1816 г. корнет лейб-гвардии Гусарского полка, расквартированного в Царском Селе, с марта 1821 г. отставной ротмистр, член Союза благоденствия.
Знакомство Пушкина с Чаадаевым произошло летом 1816 г. у Карамзиных в Петербурге и продолжалось до высылки поэта на юг в мае 1820 г. Их беседы на политические темы Пушкин отобразил в трёх посланиях к Чаадаеву: «Любви, надежды, тихой славы» (1818 г.), «В стране, где я забыл тревоги прежних лет» (1821 г.), «К чему холодные сомненья» (1824 г.) и в надписи «К портрету Чаадаева».
В 1821 г., прибыв на юг, в очень большом поэтическом послании «Чаадаеву» поэт объясняет свой «и тихий труд, и жажду размышлений», и надежды.
Встречи Пушкина с Чаадаевым во-зобновились по возвращении поэта из ссылки в Москву. В январе 1831 г., будучи в Москве, Пушкин послал Чаадаеву экземпляр «Бориса Годунова» с запиской.
В начале октября 1836 г. Чаадаев послал Пушкину своё напечатанное в «Телескопе» «Философическое письмо» (оттиск); в ответном (неотправленном) письме Пушкина от 19 октября изложена одна из важнейших социально-философских концепций Пушкина, возникшая отчасти в полемике с философией истории Чаадаева.
Пушкин признавал, что в критике Чаадаева современной русской общественной жизни многое «глубоко верно», хотя Пушкин серьёзно расходился с ним в оценке исторического прошлого и будущего России: «Я далеко не восторгаюсь всем, что вижу вокруг себя… но клянусь честью, что ни за что на свете я не хотел бы переменить отечество или иметь другую историю, кроме истории наших предков».
Пушкин был крайне обеспокоен преследованиями, постигшими Чаадаева после публикации «Философического письма»: журнал был закрыт, Н.И. Надеждин сослан, П.Я. Чаадаев объявлен сумасшедшим. По-видимому, в связи с этими обстоятельствами не было отправлено письмо Пушкина Чаадаеву от 19 октября 1836 г.
В декабре 1836 или январе 1837 г. Чаадаев просил А.И. Тургенева сообщить Пушкину о его занятиях историей Петра I и высоко оценил «Капитанскую дочку».
Сохранилось три письма Пушкина к Чаадаеву за 1831 — 1836 гг., два отрывка, предположительно адресованные Чаадаеву, и пять писем Чаадаева к Пушкину за 1829 — 1836 гг.; по признанию самого Чаадаева, основную часть своей переписки с Пушкиным он сжёг, очевидно, из-за преследований его за «Философическое письмо». Сохранились отрывочные воспоминания Чаадаева о Пушкине, записанные с его слов биографами поэта.
О тесном творческом содружестве и высокой дружбе свидетельствует стихотворение «Чаадаеву» «с морского берега Тавриды», написанное ещё в 1824 г. А.С. Пушкиным:
…На сих развалинах свершилось
Святое дружбы торжество,
И душ великих божество
Своим созданьем возгордилось.
……………………………………
Чедаев, помнишь ли былое?
Давно ль с восторгом молодым
Я мыслил имя роковое
Предать развалинам иным?
Но в сердце, бурями смиренном,
Теперь и лень и тишина,
И, в умиленье вдохновенном,
На камне, дружбой освященном,
Пишу я наши имена.
Среди друзей, названных Пушкиным «нашими», часто встречаем имя Вильгельма Кюхельбекера, а среди стихов А.С. Пушкина встречаем немудрённо названный «На Вильгельма».
Шуточные стихи из «Лицейского дневника» посвящены в 1814 г. Вильгельму Кюхельбекеру — лицейскому товарищу. А в «Кишинёвском дневнике», написанном через тринадцать лет, читаем горестную запись: «15 октября 1827 г.
Один из арестантов стоял, опершись у колонны. К нему подошёл высокий, бледный и худой молодой человек с чёрною бородою, в фризовой шинели…Увидев меня, он с живостию на меня взглянул. Я невольно обратился к нему. Мы пристально смотрели друг на друга — и я узнаю Кюхельбекера. Мы кинулись друг другу в объятия. Жандармы нас растащили. Фельдъегер взял меня за руку с угрозами и ругательством — я его не слышал. Кюхельбекеру сделалось дурно. Жандармы дали ему воды, посадили в тележку и ускакали. Я поехал в свою сторону. На следующей станции узнал я, что их везут из Шлиссельбурга, — но куда же?»
Это «куда же отправили его друзей-декабристов» мучило А.С. Пушкина всю жизнь, до последнего вздоха.
Вильгельм Карлович Кюхельбекер — лицейский товарищ Пушкина, поэт, литературный критик; вместе с В.Ф. Одоевским издавал альманах «Мнемозина» в 1824 — 1825 гг.; член общества «Священная артель» и Северного общества. Как участник восстания 14 декабря 1825 г. на Сенатской площади осуждён к 20 годам каторги.
Начало знакомства Пушкина с Кюхельбекером пушкиноведы относят к августу — октябрю 1811 г. Личные и литературные отношения с Пушкиным в Лицее осложнялись в основном из-за неуравновешенности характера Кюхельбекера.
Иронические отношения вызывали и первые литературные опыты Кюхельбекера, ориентированные на архаические образцы. Значительная часть лицейских эпиграмм на Кюхельбекера принадлежит Пушкину: «Вот Виля — он любовью дышит», «Эпиграмма на смерть стихотворца», строки в «Пирующих студентах».
Несмотря на юношеские ссоры, Пушкина с Кюхельбекером связывали взаимная дружба и общность литературных интересов. Первое появившееся в печати стихотворение Пушкина «К другу стихотворцу» было адресовано Кюхельбекеру. А прощаясь с Лицеем, Пушкин посвятил своему другу стихотворение «Разлука», в котором обещал быть верным «святому братству».
..Прости! Где б ни был я:
в огне ли смертной битвы,
При мирных ли брегах родимого ручья,
Святому братству верен я.
И пусть (услышит ли судьба мои молитвы?),
Пусть будут счастливы все, все твои друзья!
Это стихотворение в первой редакции, под названием «Кюхельбекеру», напечатано в «Невском зрителе» в апреле 1820 г.
Пушкин и Кюхельбекер общались и после окончания Лицея. Они вместе с другими лицеистами 24 октября 1817 г. и 13 октября 1818 г. отмечали в Царском Селе день основания Лицея.
Встречи поэтов происходили также в Благородном пансионе при Главном педагогическом институте, где с сентября 1817 г. по февраль 1821 г. учился брат Пушкина — Лев, а Кюхельбекер с осени 1817 г. по август 1820 г. преподавал российскую словесность и жил там же.
Когда над Пушкиным нависла угроза высылки из Петербурга, Кюхельбекер в защиту поэта написал стихотворение «Поэты» и прочёл его 22 марта 1820 г. в Вольном обществе любителей российской словесности.
Не прерывались литературные связи Пушкина с Кюхельбекером и в годы ссылки. Кюхельбекер не всегда разделял литературные позиции Пушкина и однажды написал: «Люблю и уважаю прекрасный талант Пушкина, но, признаться, мне бы не хотелось быть в числе его подражателей… Мы, кажется, шли с 1820 года совершенно различными дорогами, он всегда выдавал себя… за приверженца школы так называемых очистителей языка, — а я вот уже 12 лет служу в дружине славян под знаменем Шишкова, Катенина, Грибоедова, Шихматова».
После подавления восстания 14 декабря 1825 г. Кюхельбекер бежал из Петербурга, но был арестован в Варшаве. Восемнадцать месяцев просидел декабрист в Петропавловской, Кексгольмской и Шлиссельбургской крепостях, и в первой половине октября 1827 г. был переведён в Динабургскую крепость. Пушкин неожиданно встретил Кюхельбекера 14 октября на почтовой станции Залазы, вблизи Боровичей Псковской губернии. Друзья «кинулись друг другу в объятия», но жандармы их «растащили»…
Кюхельбекер вспоминал об этой встрече в письмах к своему другу от 10 июля 1828 г. и от 20 октября 1830 г. из Динабурга. «Свидание с тобою, Пушкин, в век не забуду», — писал он в первом письме. В 1830-х гг. Пушкин через родственника Кюхельбекера С.Н. Дирина и родных друга выполнял поручения Кюхельбекера и содействовал публикации его произведений.
Экземпляры своих сочинений Пушкин мог переправлять Кюхельбекеру только через III Жандармское отделение. Весной 1836 г. Пушкин послал Кюхельбекеру первый том «Современника» и пригласил его сотрудничать в журнале. Присланные из Сибири Кюхельбекером рукописи поэмы «Юрий и Ксения» и статьи «Поэзия и проза» не были разрешены III отделением к опубликованию.
Кюхельбекер посвятил Пушкину ряд стихотворений. Смерть его он воспринял как тяжёлую личную утрату:
Гордись! Никто тебе не равен,
Никто из сверстников-певцов:
Не смеркнешь ты во мгле веков, —
В веках тебе клеврет Державин.
Среди декабристов наиболее яркой и романтической фигурой пушкинской эпохи известен Сергей Георгиевич Волконский — генерал-майор, действительную военную службу начал с 1806 г., в последующие десять лет участвовал в 58 крупных сражениях, был ранен под Прейсиш-Эйлау, награждён золотой шпагой «за храбрость», многими российскими и иностранными боевыми орденами. Герой Отечественной войны 1812 г.
С 1812 г. и до ареста — командир I бригады 19 пехотной дивизии на юге. Член Союза Благоденствия, затем Южного общества декабристов, руководитель его Каменской управы. За участие в антиправительственном выступлении осуждён по I разряду — 20 лет каторги в Сибири.
Приказ об аресте С.Г. Волконского царь подписал 25 декабря 1825 г. Волконский был арестован, привезён из Умани в Петербург, где 14 января 1826 г. был допрошен Николаем I и в ночь на 15-е заточён в Петропавловскую крепость. Комендант крепости получил при этом собственноручную записку царя: «Присылаемого князя С. Волконского посадить или в Алексеевский равелин, или где удобно, но так, чтобы о привозе его было неизвестно…»
Только в 1835 г. С. Волконский вышел на поселение в село Урин Иркутской губернии. Почти через 20 лет после амнистии осенью 1856 г. вернулся из ссылки. Скончался в 1865 г. в возрасте 77 лет в селе Воронки Черниговской губернии; похоронен рядом с женой Марией Раевской.
Знакомство и общение Пушкин и Волконский начали в мае 1820 г., возобновили в Одессе летом 1824 г. Волконский интересовался литературными занятиями Пушкина. По утверждению сына и внука Волконского, якобы Сергею Волконскому было поручено принять Пушкина в Южное общество декабристов. Сохранилось письмо Волконского к Пушкину от 18 октября 1824 г., в котором он извещает поэта о предстоящей помолвке с М.Н. Раевской и выражает надежду, что поэт изберёт «предметом пиитических творений» древние Новгород и Псков.
С женой С. Волконского Марией Николаевной (Раевской) А.С. Пушкин был знаком ещё по Петербургу (1817 — 1820 гг.). В мае 1820 г. и феврале 1821 г. поэт бывал в семье генерала Н.Н. Раевского в Киеве и Екатеринославле. Дружественные отношения поэта с Марией установились во время совместного путешествия семьи Раевских и Пушкина на Кавказские минеральные воды и по Крыму. Общение продолжалось в Кишинёве (июнь 1821 г.) и Одессе (октябрь — декабрь 1822 г.).
По утверждению друга А. Мицкевича Густава Олизара, Пушкин посвятил «Бахчисарайский фонтан» Марии Раевской.
Последняя их встреча произошла в Москве на вечере у З.А. Волконской накануне отъезда Марии к сосланному мужу С. Волконскому в Сибирь — 26 декабря 1826 г. Она отправилась вслед за мужем в ссылку, оставив маленького сына Николая родителям. Вскоре он умер.
Тогда в 1829 г. Пушкин написал эпитафию на его смерть.
В сияньи, в радостном покое,
У трона вечного творца,
С улыбкой он глядит в изгнание земное,
Благословляет мать и молит за отца.
В письме из Сибири к отцу от 11 мая 1829 г. и к брату Николаю от 28 сентября 1829 г. Мария Волконская благодарила Пушкина за «слова утешения материнскому горю, которые он смог найти, — выражение его таланта и умения чувствовать».
Тяжелейшие испытания пришлось переносить Марии с первых дней её решения следовать за мужем. Начались они с родственников. Её отец — Николай Николаевич Раевский — боевой генерал от кавалерии, во время Отечественной войны 1812 г. — командир седьмого корпуса второй Западной армии, боясь за судьбу Марии, попытался поколебать её глубокое сочувственное отношение к мужу, внушая ей мысль, что «жестоко покидать сына» ради мужа. Когда же Мария всё же решила разделить изгнание с мужем, то отец и брат «обходили» её по-иному, не допуская до общения с жёнами других декабристов, принявших то же решение.
Разумеется, гораздо позднее М.Н. Волконская поняла, что декабрист — это политический деятель, действующий «жизнью за свои убеждения» и поэтому «не может не заслуживать уважения соотечественников». Она даже назвала восстание декабристов «порывом чистого и бескорыстного патриотизма». Но вначале она просто стремилась быть рядом с мужем в трудные минуты.
В своих воспоминаниях записала, что при первом свидании с мужем в Благодатском руднике она «бросилась перед ним (мужем) на колени и поцеловала его кандалы, а потом — его самого».
В Благодатском остроге первые восемь декабристов были, по свидетельству М.А. Бестужева, заключены «в тёсаную грязную каморку, на съедение всех родов насекомых и буквально задыхались от смраду… Единственной их отрадой было то время, когда их выводили, чтобы опустить в шахту…». Глубина шахт доходила до 70 сажен (127,5 м). Декабристы работали в так называемом Крещенском провале, закованными в цепи с 5 часов утра до 11 дня. Работа, как заметила Мария Волконская, заключалась в том, что каждый должен был выработать не менее трёх пудов руды и перенести её на носилках. Тяжёлый труд при скудной пище очень плохо отражался на здоровье декабристов. Тюремный врач записал: «Трубецкой страдает болью горла и кровохарканьем; Волконский слаб грудью; Давыдов слаб грудью и у него открываются раны; Якубович от увечьев страдает головой и слаб грудью.»
Тяжёлые условия жизни преследовали декабристов весь срок их пребывания в Сибири. Только 26 августа 1856 г. был опубликован манифест об амнистии декабристов, восстанавливающий их в правах.
К этому времени, по данным С.Г. Волконского, осталось в живых 19 человек. Из них трое не вернулись в Россию: В.А. Бесчаснов (умер в 1859 г. в Иркутске); И.И. Горбачевский (умер в 1869 г. в Петровском заводе); П.Ф. Выгодский — из крестьян — (умер в Вилюйске в 1872 г.)
В тяжелейших бытовых и правовых условиях жизни находились и жёны декабристов. Вслед за А.Г. Муравьёвой и М. Раевской (Волконской) в Сибирь последовали Е.П. Нарышкина, А.В. Ентальцева, Е.И. Трубецкая, Н.Д. Фонвизина, П.Е. Анненкова (Полина Гобель), А.И. Давыдова и другие. Они лишены были всех социальных прав. К примеру, в «Правилах на счёт содержания в работе государственных преступников» записано: «Преступники сии не должны писать писем ни к родственникам и ни к каким другим лицам. Жёны же их, как живущие в остроге, так и вне оного, могут посылать от себя письма, но не иначе, как отдавая оные открытыми коменданту, который будет препровождать их далее..» Уже через несколько лет после амнистии, в феврале 1842 г., Николай I подписал указ о детях декабристов, рождённых в Сибири.
В третьем пункте Указа говорилось: «Детям обоего пола не дозволять фамилии, коей невозвратно лишились их отцы, но именоваться по отчеству, т.е. Сергеевыми, Никитиными, Васильевыми». При таком условии им разрешалось получать образование в России. На эту монаршию «милость» декабристы ответили решительным отказом.
В Петровском заводе в 1832 г. Мария Волконская родила сына Михаила. Учился он в Иркутской гимназии и после её окончания служил в Главном Управлении по делам Восточной Сибири чиновником особых поручений.
В 1835 г. там же, в Сибири, Мария Волконская родила дочь Елену — Нелли, как её звали родители.
Из Сибири Мария Николаевна Волконская вернулась в 1855 г. Сразу же после возвращения она поселилась в Москве. Затем некоторое время жила за границей и в 1860 г. приехала в село Воронки Черниговской губернии — имение своего зятя Н.А. Кочубея.
Здоровье её, надломленное многолетними испытаниями, было подорвано окончательно тяжёлыми заболеваниями и 10 августа 1863 г. М.Н. Волконская умерла и была похоронена в селе Воронки.
Большое место в жизни М. Волконской занимает страница взаимоотношений её с А.С. Пушкиным. Пушкиноведам известно, что в письмах из Сибири к друзьям Пушкина и к родственникам мужа М. Волконская положительно отзывалась о стихотворении поэта «На холмах Грузии лежит ночная мгла», о «Борисе Годунове» и «Повестях Белкина».
В Марии Волконской некоторые исследователи видели даже предмет «утаённой любви» Пушкина и с её именем связывали несколько его стихотворений: «Редеет облаков летучая гряда» (1820 г.), «Таврида» (1822 г.), «Ненастный день потух» (1824 г.), «Буря» («Ты видел деву на скале, 1825 г.), «Не пой, красавица, при мне» (1828 г.), «На холмах Грузии» (1829 г.), посвящение «Полтавы» (1828 г.) и другие. Как бы то ни было, но романтика тех дней звучит и сегодня благодаря его чудному стихотворению «Не пой, красавица, при мне», написанному 12 июня 1828 г.
Не пой, красавица, при мне
Ты песен Грузии печальной:
Напоминают мне оне
Другую жизнь и берег дальний.
Увы! Напоминают мне
Твои жестокие напевы
И степь, и ночь — и при луне
Черты далёкой, бедной девы!..
Я призрак милый, роковой,
Тебя увидев, забываю;
Но ты поёшь — и предо мной
Его я вновь воображаю…
Сегодня историки в основном пришли к общему выводу о том, что восстание декабристов в 1825 г. открыло первый этап истории русского освободительного движения. Хотя, как утверждал В.И. Ленин, декабристы были страшно далеки от народа. Но в статье «Памяти Герцена» он приводит почти дословно герценовский текст статьи «Концы и начала», назвавшей декабристов революционерами, борцами против крепостнического строя, «лучшими людьми из дворян», «фалангой героев», «богатырями, кованными из чистой стали», «воинами сподвижниками». Как видим сегодня, вполне обоснованно.
А. Пушкину незадолго до восстания 14 декабря 1825 г. К.Ф. Рылеев, один из руководителей Северного общества декабристов, казнённый 13 июля 1826 г. вместе с П.И. Пестелем, С.И. Муравьёвым-Апостолом, М.П. Бестужевым-Рюминым, П.Г. Каховским, написал: «На тебя устремлены глаза России… Будь поэт и гражданин».
В. А. Воропаева, профессор Кыргызско-Российского Славянского университета.
