Этой осенью будет ровно век с момента рождения прославленного офицера, который два десятка лет возглавлял и совершенствовал пенитенциарную сферу нашей республики.
Об удивительной судьбе Самаркула Рыспаева, чья жизнь могла бы стать сюжетом как для лихого детективного сериала, так и достойным примером служения Отечеству для нового поколения силовиков и правоохранителей, нам поведает председатель Совета ветеранов Службы исполнения наказаний, полковник в отставке Алибай Нишанбаев. Его рассказ знатока особо ценен в свете прошедших недавно мероприятий, когда уже в 20-й, юбилейный раз, отмечался День сотрудника уголовно-исполнительной системы КР.
Но для начала — факт из истории.
Однажды министр внутренних дел Киргизии Василий Ушаков пошутил в беседе с тогдашним первым секретарём ЦК Компартии: «Турдакун Усубалиевич, а знаете ли вы, что из подопечных Рыспаева можно запросто сформировать новое правительство?»
Ушаков знал, о чём говорил! Под началом всемогущего Самаркула Рыспаевича действительно ходило немало людей из местного ЦК, Госплана, Минфина, профсоюзов и других советских структур управления. Только вместо мягких кресел они теперь протирали штаны на жестких нарах и тянули сроки «в местах не столь отдаленных». А Рыспаев командовал ими, занимая пост начальника УИТУ МВД Киргизской ССР, по сути, будучи главой всей тюремно-лагерной системы республики.
А ведь он мог стать разведчиком…
— Человек невероятной биографии родился 27 ноября 1922 года в селе Эпкин Чуйской области, — начинает своё повествование полковник А. Нишанбаев. — В семье, как тогда писали в анкетах, «маломощных крестьян». Уже тогда юный Самаркул как мог помогал органам: дежурил в айыле по ночам, утихомиривал драчунов из числа поклонников хмельного бозо, в рейды выходил.
«Наш человек!» — решили местные сотрудники НКВД и отправили его в Москву учиться.
Группу из десяти кыргызстанцев там встретил будущий генерал-майор госбезопасности Иван Большаков. Он спросил, владеют ли они восточными языками? Не желают ли поработать за границей? Потом начались занятия… Да, в Высшей школе НКВД СССР их готовили для службы во внешней разведке! Послали бы скорей всего в Турцию, в стан тогдашнего союзника фашистской Германии. Либо в «колеблющийся» Иран.
Но затем геополитическая обстановка изменилась, и посланцы Кыргызстана стали военными цензорами. Правда, в цензуре
Рыспаев даже не успел поработать. К моменту его возвращения во Фрунзе НКВД разделилось на две части — прообразы КГБ и МВД. Второе ему было ближе, вот Самаркул и стал курсантом республиканской школы милиции.
Отучившись там год и получив в 1944 году звание лейтенанта, молодой офицер после годичной практики был направлен в Тянь-Шаньскую область на должность начальника уголовного розыска.
Много чего пришлось делать Самаркулу Рыспаеву. Ловили они, к примеру, потомственных ското-крадов, умудрявшихся по тайным басмаческим тропам перегонять скот из Нарына в далёкий узбекский Андижан… В другой раз задержали двух профессиональных «медвежатников», вскрывших почтовый сейф с 20 000 рублей. По личному приказу министра из конфискованных денег Самаркулу даже премию выписали — 800 рублей…
Наркомафия в стране Ала-Тоо
— Затем Самаркул Рыспаевич 5 лет работал на Иссык-Куле, — продолжает рассказывать полковник А. Нишанбаев. — И пять лет кряду боролся с контрабандистами опия. Не помогали ни облавы, ни сторожевые вышки на участках с лекарственным маком, ни аресты. Почти в каждом селе был свой негласный лидер, контролировавший поставки ворованного урожая в столицы среднеазиатских республик. Если тогда в Прииссыккулье один килограмм опия стоил порядка 1000 рублей, во Фрунзе — от трёх до пяти тысяч, то в Ташкенте уже десять тысяч рублей, а в Ашхабаде цена доходила даже до 15 000!
Сам Самаркул Рыспаев вспоминал об этом так: «Похищали «слёзы мака» на всём протяжении — на полях, на перевалочной базе в Рыбачье (ныне город Балыкчи), со складов «Лекартреста» во Фрунзе и на самом фармацевтическом заводе в Чимкенте. Воровали граммами и флягами, шли на подкуп и даже убийства! Наркодельцы при этом были весьма изобретательны. Опий-сырец, собранный на плантациях, к примеру, прикрепляли к животам кошек, зная, что с полей они беспрепятственно просочатся, проскользнут сквозь любые заграждения и обязательно вернутся домой, где их уже аккуратно обстригали и отделяли наркотик от шерсти. Опием заполняли тушки домашней птицы и даже… куриные яйца. Уследить за всеми их ухищрениями было крайне сложно!» Тем не менее борьба с наркопреступностью продолжалась…
Люди в тюремных робах хотели совершить крупнейшую в истории Кыргызстана диверсию
— В 1960 году Самаркул Рыспаева назначили начальником Управления мест заключения, позже переименованного в Управление исправительно-трудовых учреждений МВД республики, — поясняет полковник Алибай Нишанбаев. — В УИТУ Самаркул Рыспаевич и проработал до самой пенсии, до 1982 года.
Первейшая задача — обеспечить спецконтингент работой! В начальную пору заключённых было немного, 3-5 тысяч. Иногда, если не хватало, даже выписывали по 300-500 осуждённых из Москвы и Ленинграда! За счёт этого объём валовой продукции, выпускавшейся в местных колониях, достиг 3 млн. полновесных советских рублей, а в 1982-м — уже 120 миллионов!
С учётом примерно равного в ту пору курса советской и американской валют получается, что заключённые обеспечивали доход более чем в 120 000 000 долларов США, представляете?
В ИТК, ВТК, колониях-поселениях были свои кирпичные заводы, литейное производство, собственная сельхозпродукция в больших масштабах, многое другое. Это обеспечивало не только нужды УИТУ, но и поднимало экономику всей республики.
Было организовано профессионально-техническое обучение и трудотерапия, существовало проектно-конструкторское бюро, заключённые получали неплохую зарплату на свои лицевые счета.
А что касается системы охраны режимных объектов, то, по воспоминаниям С. Рыспаева, по её техническому оснащению мы даже вышли на первое место в СССР!
При Рыспаеве менялась вся прежняя структура УИС. Появились колонии четырёх типов: общего, усиленного, строгого и особого… Заработала отрядная система перевоспитания… Вместо неудобных пропусков были введены нагрудные нашивки с указанием ФИО, номера личного дела, отряда и бригады, и контролёры сразу видели, кто перед ними… Укрепляли дисциплину… Хотя, конечно, тяжело приходилось. Были противостояния, даже бунты. К примеру, однажды в ВТК-14 в селе Вознесеновка Чуйской области малолетние воспитанники устроили бузу, забаррикадировали ворота. При усмирении один из них был застрелен… Тревожная ситуация сложилась и после погромов в ИТК-12.
Самаркул Рыспаев в своё время говорил, что по оперативным данным обитатели одной из колоний в Таласской области планировали даже взорвать плотину Кировского водохранилища и затопить часть земель, смыть волной жилые села, после чего, воспользовавшись ситуацией, совершить массовый побег из зоны. Зачинщиков тогда сумели вычислить и быстро этапировать в российский Златоуст, в спецзону…
Свидетель удивительной эпохи
— Самаркул Рыспаев за свою долгую карьеру был свидетелем самых разных событий и явлений, — продолжает А. Нишанбаев. — К примеру, он вспоминал, что родственники осуждённых не оставляли попыток передать за решётки запрещённые предметы. Как-то раз контролёры заметили одного бывшего взяточника. С утра был трезв, а к обеду — пьян! Выяснилось, что в переданных ему конфетах был закачан медицинским шприцем… коньяк. Были и токсикоманы, нюхавшие клей и краску, пившие суррогатное пойло из… сапожной ваксы. Однажды им отравились и умерли сразу 14 заключённых!
В бараках и цехах появлялись на свет даже самодельные пистолеты. В третьей колонии, например, был изъят неотличимый от настоящего автомат Калашникова! Про ножи, пики и заточки вообще разговору нет — их везде делали.
Кстати, именно в пенитенциарной, тотально засекреченной прежде, системе тогда впервые появились спецсредства: металлические щиты, газ «Черёмуха», бронежилеты, те же резиновые палки. Их применение не афишировалось, да и использовали их редко. После перестройки ими оснастили уже обычную милицию…
Народ сидел разный. Были, например, религиозные деятели, которых преследовали за отказ служить в армии, «служить сатане», по их убеждению.
Попадались и иностранцы, но почти сразу их этапировали в Мордовию, специализированный интернациональный лагерь. Кстати, такие же спецнаряды для этапирования в союзные лагеря особого вида требовалось получать из самой Москвы и для работников МВД, силовиков, представителей госвласти. В основном кыргызстанских преступников, чинов из ЦК, исполкомов, из ОБХСС, прокуратуры, торговых структур, Верховного суда и прочих «советских и партийно-хозяйственных органов» направляли в колонию №14 в Алма-Ате.
К началу 80-х годов лагерный контингент значительно омолодился, появились новые виды правонарушений, изменилась сама психология преступного элемента. Например, раньше коренные жители республики считали квартирные кражи чем-то позорным, чуть ли не женским делом! А нынче сами знаете… Говорят, что времена изменились. Да нет, время вечно. Меняются лишь люди….
Он останется навсегда в памяти активистов Совета ветеранов СИН
— Под руководством Самаркула Рыспаева многие ИТУ добивались перевыполнения производственных планов, — подытоживает свой рассказ Алибай Нишанбаевич. — Умело применял он в работе коллективов, занятых в промзоне, принципы профсоюзного движения по повышению эффективности труда.
Рыспаев уделял много внимания социальной поддержке сотрудников, их семей, грамотной кадровой политике, соблюдению здорового климата в администрациях учреждений. Пользовался огромным авторитетом среди коллег.
Он сочетал требовательность и справедливость к лицам, твёрдо ставшим на путь исправления. Вместе с тем был непреклонен к нарушителям внутреннего распорядка и режима в местах отбытия наказаний, строго требовал дисциплины во всех сферах УИС.
Самаркул Рыспаев был заслуженно отмечен многими государственными наградами, его до сих пор помнят многие члены нашего Совета ветеранов СИН МЮ КР.
Впоследствии несколько потомков С. Рыспаева продолжили службу в системе МВД и УИС, в том числе на руководящих должностях, — резюмировал А. Нишанбаев.
Побег не из Шоушенка
Сколько лет существуют места лишения свободы, столько и бегут оттуда. На рывок, подкопом, группами и в одиночку…
Курьёзный случай: в 1964 году из фрунзенского СИЗО-1 в ходе ремонтных работ по подземным трубам бежали сразу 9 человек. Так вот, двое из них, заплутав в канализационных хитросплетениях, по ошибке… снова вернулись в свою же камеру! Остальных семерых поймали в течение трех дней.
Разборка в «Шанхае»
С 1950 по 1955 годы Самаркул Рыспаевич уже работал во Фрунзе и вспоминал, что и здесь не давали покоя «гастролёры». В основном наезжали из Сибири в период с октября по май, «переждать морозы» это у них называлось. То были неисправимые преступники! За ними числились громкий налёт на склад кожзавода, что по Васильевскому тракту, грабёж кассы Пишпекского депо, кровавые разборки в притонах, которых особенно много было в районе Кузнечной крепости, в «Париже» и «Шанхае», «Лондоне» и «Бомбее», как именовались тогда определённые жилмассивы советского Фрунзе.
Опасное зелье конфисковывали центнерами!
Красноречивые цифры: только в период с 1962 по 1967 год было арестовано 120 человек из других республик, прибывших в Кыргызстан специально для скупки опия. Ловили выходцев из Российской Федерации, Грузии, Армении, Азербайджана, Узбекистана, Казахстана, Таджикистана, Туркмении…
А вот пример из книги Карпека Курманова «Исповедь юриста», где он пишет: «По статистике МВД Киргизской ССР, у граждан ежегодно изымали до 200 килограммов похищенного опия-сырца. Это была только десятая часть того, что нелегально вывозилось за пределы республики».
А вот ещё был случай…
Как-то раз Самаркул Рыспаев вышел из здания УВД Тянь-Шаньской области, пообедать в чайхане, смотрит — висят афишки гастрольной труппы… Московского цирка! «Прославленный иллюзионист Козлов, жонглёр Бабкин» и ещё трое артистов. Жёны их, кстати, были при них — работали в труппе бухгалтерами, уборщицами. Закралось тогда у Рыспаева подозрение — чего потеряли здесь, в этой горной глуши, «прославленные» москвичи-циркачи? Нашёл их начальник угрозыска, проверил документы, смотрит — липа. Поддельные печати явно сделаны с помощью горячей картошки, известный воровской трюк. Начал работать по ним и выяснил: они действительно «гастролёры», только иного рода. Разъезжали по области на автобусе, давали дешёвые представления, а попутно — воровством промышляли. В Чон-Кемине они обокрали сельпо, в Кочкорке — взяли склад артели, а в Нарыне готовились уже к вооружённому нападению… Вот такие фокусы!
Подготовил Канат ИБРАЕВ
Фото из архива автора
