Ангел мой

Уголовное дело в отношении директора Военно-Антоновского детского дома Аскара Масылова, где в 2021 году погиб воспитанник Игорь Якунин, спустя три года отправлено в суд. Об этом одному из информагентств сообщили адвокаты.

По их словам, уголовное дело в отношении Масылова направлено в Сокулукский районный суд для рассмотрения по существу спустя три года борьбы со следователями и прокуратурой, отказывавшимися возбуждать уголовное дело в связи “с отсутствием должностного лица, подлежащего уголовной ответственности” по статье “Халатность”.

Судебное заседание запланировано на 10 часов 1 июля.

Давайте вспомним. Первого июня (во Всемирный день защиты детей) в 21.00 в спальной комнате, когда отсутствовал взрослый сотрудник, 15-летний воспитанник построил пятерых мальчиков и стал обвинять их в потере своих штанов. А также в том, что подростки выходят без спроса за территорию детдома: мол, совсем оборзели (такое впечатление, что это какой-то пахан на зоне). После чего стал их избивать. При этом поставил “на шухер” одного из воспитанников. Затем подозвал Игоря и сказал, что сейчас проведёт с ним воспитательные меры, а потом уже он пойдёт сторожить в коридор. Нанёс пять ударов в грудь, пятый был особенно сильным. Игорь прошёл до двери два-три шага и упал.

Мальчики подбежали, подняли его и положили на кровать. У Игоря начались судороги, он стал задыхаться, хрипеть. Тогда его понесли к воспитателю, та стала вызывать скорую, но якобы не дозвонилась. Затем набрала номер директора и сказала, что Игорю стало плохо, и он синеет.

Масылов приехал… через час и на своём авто повёз ребёнка в больницу.

Утром 2 июня медработник детдома сообщила детям, что Игорь умер в директорской машине. Когда его хотели положить на заднее сиденье, услышали директорский окрик: “Эй, какое заднее сиденье, он же описался. Кладите его в багажник”. Как испорченную вещь, а не человека. И это педагог, руководитель детского учреждения?!

Смерть настигла мальчика в этих ставших ненавистными ему чертогах. Потому как он успел окунуться в настоящую жизнь, жизнь в американской семье. Игорь, освоивший английский, несколько раз был у них в гостях по программе хостинга. В Атланте, штат Джорджия. “Мы просто влюбились в мальчика, которого выбрала для нас программа (Проект 143). Мы решили подать заявку на усыновление через аккредитованное агентство в США и Кыргызстане”, – из письма американской четы в Минсоцразвития КР. И если бы в ведомстве не тянули (долго и упорно), Игорь бы давно покинул этот медвежий угол. Но смерть от 15-летнего выродка успела раньше. А убийце дали год… пробационного надзора как несовершеннолетнему (а убивал он вообще-то по-взрослому). Хотя гособвинитель просил суд упечь его в колонию на 10 лет. Да и то для этого пробационного надзора понадобилось провести эксгумацию, подготовить результаты экспертизы по делу 12-летнего Игоря Якунина: “Смерть мальчика наступила от рефлекторной остановки сердца в результате тупой травмы грудной клетки”.

Шум после этой трагедии поднялся большой. Дело взял под свой контроль Президент Садыр Жапаров, к которому в видеообращении апеллировал брат Игоря Якунина Богдан, тоже бывший детдомовец: “Мне больше не к кому обратиться. Вы последний, на кого я могу надеяться”.
Почему следователи не возбуждали уголовное дело?

По словам адвоката Кубанычбека Туманова, “у следователя Акунбекова сформировалось мнение, что в 18.00 рабочий день заканчивается, и с этого момента директор не несёт ответственности. Я спрашиваю, а кто тогда несёт её? Следователь говорит: “Но он же воспитателю детей передал”. А воспитателя не могут привлечь, потому что она не является должностным лицом”.

Мнение Алексея Петрушевского, детского психолога:

– Безусловно, это позитивный шаг – судебное разбирательство, которое назначено на предстоящий понедельник. Ребёнка убили там, где процветал буллинг, то есть в детском доме. И защитить его было некому. Поэтому виновники должны быть наказаны.

Я Игоря знал с семи лет, когда его привели в наш Центр по реабилитации беспризорных детей. Привели соцзащитники, отняв у матери, пившей и побиравшейся на перекрёстках. Это был (приходится говорить в прошедшем времени) спокойный ребёнок, но с дефектом речи, с неправильной коррекцией (сказалась его брошенность тогда, когда должны развиваться все навыки). Мы, что называется, всё это выправили, устранили, и к 11 годам Игорь слыл вполне обычным для своих лет мальчиком. Тем более, несколько раз ездившим с группой по так называемому “Проекту 143” в Америку. Где его приметила семья Баунер, пожелавшая Игоря усыновить. Он выучил английский и готовился к переезду в дом новых родителей.

Но усыновление (с переездом) всё затягивалось. Наши чиновники по делам опеки, усыновления никак не продвигали этот процесс. А в 11 лет Игоря из нашего центра по решению комиссии перевели в Военно-Антоновский детский дом. Наша с ним ежедневная связь прервалась. Когда доводилось привозить в детдом продукты, он при встрече жаловался на жизнь там и всё спрашивал, когда поедет в Америку.

То, что случилось с ним, было предопределено. Ему завидовали, особенно сверстники: как же, получает посылки из США от будущих родителей, знает английский и мечтает уехать из детдома навсегда.

И – буллинг. Страшное в детском мире явление. Несколько ударов в грудь от старшего, 15-летнего подростка – и он умер, не приходя в сознание, в багажнике директорского автомобиля по дороге в больницу.

За эти три года так и не были получены ответы на вопросы: состоял ли Игорь в базе данных по усыновлению. Если в течение ряда лет иностранные усыновители обращались в Минсоцтруда, почему и на каком основании ребёнок ещё три года оставался в доме-интернате при наличии потенциальных усыновителей? Его убивали все: и Минсоцтруда, и администрация детдома, который, к слову, расформировали.

Жизнь этого ребёнка, как и других сирот, мало кого интересовала. Казалось бы, есть люди, готовые принять ребёнка в свою семью. Но нет, находятся всякие проволочки, лишь бы затянуть процесс, будто чиновники ждали чего-то от усыновителей. И никакие их, Баунер, обращения ни в какие инстанции не увенчались успехом. И они сказали себе: надо довести разбирательство до суда.

И вот оно назначено – по директору Масылову. Но… В 2012 году вышел Кодекс о детях. Смотрим статью 47: “Уполномоченный орган может заниматься усыновлением детей”. То есть этот орган (из Минсоцтруда), но не директор детского дома. Да, он отвечает за всё про всё. Но трагедия с Игорем произошла в его отсутствие, он после рабочего дня уехал домой. Да, проявил бездушие, в багажнике повезя страдающего мальчика в медучреждение. Но за это вряд ли посадят. А воспитательница? А завуч? Возможно, в суде всё вскроется. Тогда бы надо обратить внимание на существующую у нас (и не вчера) систему усыновления. Вот откуда ноги растут по делу Игоря. И когда (и если) судья попытается копнуть глубже, а дело, напомним, на контроле у Президента, может вскрыться система, как это деликатнее выразиться, небезынтересная правоохранительным органам. Такое моё мнение.

Вместе с тем в этом Кодексе о детях, требующем по ряду пунктов изменений и дополнений, есть статья 37: “Устройство детей в интернатное учреждение – как крайняя мера случая исчерпания возможности по размещению ребёнка в семье. По заключению полномочного органа”.

Не должен ребёнок оставаться без семьи. Пусть местных усыновителей, пусть иностранных. Ему всё равно, в каком государстве жить, лишь бы обрести семью. И государству должно быть тоже выгодно, чтобы в его чертогах не издевались над сиротами, не гнобили их, превращая во второй сорт, не убивали.

История с Игорем Якуниным тому наглядный пример.

Геннадий КУЗЬМИН.
Фото Алексея ПЕТРУШЕВСКОГО.