Конфликт, возникший в эти дни в ЗАО “Кум-Шагыл”, приковал внимание общественности. Встретить сотрудников и побеседовать с ними у ворот предприятия не составило труда. Они сразу обступили меня и ответили на все вопросы. Отвечали наперебой, полные надежд, оптимизма. Говорили о заводе с любовью, гордились тем, что здесь работают.
Александр, технический советник:
– В нашем коллективе работают люди по 30- 40-50 лет. Ну как бы второй дом для нас завод, а может быть, даже и первый. Потому что большую часть времени мы проводим здесь. Завод выплачивает налогов около 50 млн в год. Это представьте, за 10 лет – 500 млн примерно. Ну а если, предположим, эта земля уйдёт под какое-то там строительство? Я не думаю, что там такие большие налоги будут сниматься. Во-первых, работа идёт, развитие государства идёт. Опять же, зарплата. А работающие люди, которые получают зарплату, всё равно тратят деньги здесь, не отсылают куда-то там в Америку. Это всё тратится здесь и опять же идёт на развитие государства. Карьеры – собственность государства и они сдавались в аренду.
Мы платим арендную плату за эту землю, которая в гектарах там выражалась, каждый год.Также каждый год мы платим так называемые роялти. Это налог с каждой проданной тонны нерудных материалов. Поэтому я не думаю, что мы тут все обманывали кого-то. Если казалась оплата маленькая, то надо было сказать и увеличить арендную плату. Все счета, которые нам выдавали, оплачивали. Не банкроты мы и не задолжники.
Андрей, сотрудник ЖБИ:
– Нельзя так просто выгонять людей на улицу без внятного объяснения причин. Приехали и силой за ворота выставили. У нас есть обязательства перед клиентами, рабочими. Мы готовимся к сезону, у нас заказы и по госбюджету, по областям. Мы – один из крупнейших заводов по железобетону. Поставляем лотки, кольца, плиты перекрытия. Скоро весна. У нас есть заказы, которые мы должны выполнить в срок. И если их не выполним, не будет ни полива, ни полей, ни городской инфраструктуры. Также есть заказы по железной дороге, строительству магистралей. Весной оно начнётся.
Завод полностью сертифицирован. Изделия, которые здесь производят, проходят Госстандарт. Откровенно говоря, уже не осталось мест, где выпускают качественные железобетонные изделия. И наше предприятие – одно из тех, где ещё соблюдаются все нормы. У завода своя лаборатория, в которой проходит проверку цемент. Эти стандарты качества в ней проверяются.
И что сейчас? Просто приехали и всех выгнали! Мы приходим, разворачиваемся, так как нас не пускают на частную территорию. У нас есть заказы как минимум на пару месяцев, взяты предзаказы: люди беспокоятся, приезжают и спрашивают, что им делать, поскольку все оплатили, взяв на это кредиты. Говорят, что сейчас буквально на улице живут… Интересуются, что будет дальше. А мы тоже не знаем, что будет дальше. Я как представитель завода просто обещал людям: “Всё будет хорошо, мы сделаем”. У нас работа такая – берётся предзаказ, предоплата 50% и в срок мы должны поставить изделия. Мы уже набрали предзаказов и сейчас не знаем, что делать. Никаких ответов нет ни от власти, ни от мэрии, ни от директора.
Максат, рабочий:
– Наш бетонный завод – единственный в Бишкеке. И если город строится, то требуются бордюры, арычные лотки, канализационные люки и прочее. Где их будут брать, если завод единственный остался. Очень много их в городе закрыли, а наш нужен городу. И запасного у нас нет. Что думает руководство страны, Президент?
Нурлан, рабочий:
– Когда закрыли карьер лишили лицензии и забрали. И завод лишили лицензии на разработки в карьере, и автоматом зацепили частную территорию самого завода, получается. Они незаконно закрыли завод, лишили нас работы, закрыли незаконно полигон, а это частная территория, она и по документам и везде проходит как частная территория. Мы имеем право работать. Сейчас нас на эту территорию не пускают. Даже без карьера мы найдём другие варианты, где купить стройматериалы, наши руководители – умные люди и они найдут стройматериалы. Они, конечно, найдут выход, как из этого положения выйти, чтобы работать без карьера. Вот так нам не дают работать.
-Кто-то из вас сказал про захват?
Тамара, сотрудник:
– Я работаю на заводе с 1986 года. Пришла ещё во время Советского Союза. Ушла на пенсию и вот уже 6 лет продолжаю работать на пенсии.
Я вообще не понимаю, что за ситуация творится вокруг этого завода: пришли, выгнали, никакие законы не соблюдаются, это частная территория. Да, карьер – муниципальная земля. Мы задавали этот вопрос представителям власти, которые к нам приезжали. Они не могут ответить, они не знают. Мы вообще в недоумении. Просто 400 человек выкинули с работы и всё. А люди живут где-то на съёмных квартирах, кредитов набрали, им выплачивать их надо. За детей в школу и садик платить. Без средств существования оставили людей, всех на улицу выставили. Сколько же можно? Беспредел творится! Я не знаю, как ещё назвать. Например, пришли в ваш дом и выгнали вас, сказав: “Нам здесь нравится и вы здесь больше не живёте!” Похоже на рейдерский захват по действиям.
– Как и во сколько остановили работу в прошлый четверг?
Наталья, крановщик:
– В тот день приехали представители из мэрии и целый автобус с милицией. Они долго говорили с директором. Милиция разделилась и по полигону разошлась. Под каждый кран пришли и всех останавливали. Заставляли нас собираться и уходить. Милиция нас разгоняла под каждым краном. А ко мне на кран даже лично милиционер поднялся. Мы не закончили работу до конца. Вот у нас бетон лежит. А они нам: “Всё, всё закрыто! Всё, собирайтесь и уходите!”. Мы просим их какую-то причину назвать. Никто нам её не называет. Так надо, говорят. Я сидела на кране в кабине и вдруг ко мне милиционер поднимается! Я вышла и говорю: “В чём дело? Вы ко мне?” В ответ: “Да, давайте спускайтесь”. Я спрашиваю: “Зачем?”. В ответ: “Так надо”. Вот и все объяснения!
Мы собрались в середине полигона и стояли. Они спрашивают: “Почему не уходите?” А куда мы уйдём? Нам никто не давал никаких указаний. Потом выпросили у них разрешение всё доделать. Пошли, закончили, бетон весь выработали, закрыли краны и ушли. Вот так они просто элементарно всех выгнали, сорвали все рабочие дела. Это вообще беспредел. Они приехали ближе к 12:00. И к часу дня всех согнали с рабочих мест и всё. Никаких объяснений нет.
Анатолий, рабочий:
– Ну хоть бы нам объяснили всю эту ситуацию, что нам делать? Мы ни уволиться, ни работать не можем. Пускай объяснят по-человечески. Мы хотим знать, как дальше жить, как семьи кормить. Мы неделю уже сидим без работы, а кто это оплачивает? Никто нам компенсации не выплатит, ничего. Ну как нам быть? У кого-то есть кредиты. Как платить? Объяснили, что наш адвокат борется и, видимо, свою миссию выполняет.
А в четверг, когда они нас с работы выгнали, сказали: “У вас новое руководство”. Ну пускай познакомят с ним. Пускай нам расскажет это новое руководство, что такое происходит? Кто они? Познакомиться хотя бы. Все налоги, все выплаты, все соцфонды мы платим по Трудовому кодексу. Мы записали обращение к Президенту и рассказали о ситуации. Пока никакого результата и движения вообще нет.
– На территорию завода вам сейчас можно зайти?
– Вы видите, милиция стоит на проходной. Они точно такие же работники, как и мы. Приказы исполняют. Нас не пускают на территорию. РОВД приезжает и который день тут стоит. Мы каждый день сюда приходим с пятницы. Нас в четверг закрыли. Понедельник ещё пустили на территорию, а со вторника опять не пускают. Ждём, чтобы нам объяснили внятно, чтобы мы хотя бы могли успокоиться. Пускай увольняют официально: со всеми выплатами и компенсациями.
Фатима, сотрудница:
– У всех дети, кредиты, проблемы. У нас же и наёмные люди работают по договорам: камазисты, миксеристы. Официально всё. Это как минимум более 400 человек остались без работы. У нас ещё на цемзаводе в Канте есть участок ЖБИ “Кант”.
– Вы приходите сюда каждый день?
Наталья, крановщик:
– В эти дни, когда мы выходили, было холодно. В понедельник особенно. Сколько народу заболело. Сейчас не все выходят, потому что многие болеют. Мы тут все эти дни стоим. Вчера вымокли, обувь у всех промокла. А сейчас больничные, и кто оплачивать будет? Никто. Нет никому дела просто до рабочих абсолютно.
– Какие социальные проблемы теперь у вас?
Нурдин, рабочий:
– У многих по четверо-пятеро детей и все школьники. У кого-то студенты: контракты, оплата. У кого-то кредиты по 100 000- 200 000 тысяч. Надо же жить людям как-то. А сейчас эти кредиты платить чем? У меня сейчас мать болеет и я не знаю, что делать, откуда деньги брать. Ей 82 года.
– Какие условия труда у вас на заводе?
Бекжан, рабочий:
– Я тут проработал 16 лет. Почти все люди трудятся больше 50 лет. Мало таких, которые год-два работают.
Большинство, 90% работают долгие годы здесь. Держали хорошие условия, хорошая стабильная зарплата.
Нам никогда зарплату не задерживали, всегда всё вовремя платили. Все налоги выплачиваем, больничные оплачивают, путёвки дают, подарки на праздники, столовая с бесплатным питанием. А зачем нам отсюда уходить, если у нас здесь хорошие условия работы. Всё для людей было, а сейчас этого ничего нет. И где сейчас такие условия? Я так думаю: пускай уже заберут себе все свои компенсации и всё остальное, только чтобы нам трудовые книжки отдали, чтобы мы дальше работать могли. Куда-то пойти устроиться сейчас и по договору работать? Чтобы потом сказали, что будете получать, а в конце месяца ничего не оплатят.
– Где ваши руководители или, правильно сказать, владельцы этой территории?
Максат, рабочий:
– Мы этого не знаем. Это закрытое акционерное общество. Зачем нам знать, кто руководитель? Нам платили зарплату и создали хорошие условия для работы. Этого достаточно.
– Работал ли завод в пандемию?
Улан, сотрудник:
– Сколько лет мы здесь проработали. И в пандемию тоже. Какие бы ни были тяжёлые времена в стране, у нас работа была. А сейчас ведь тоже не сезон. В любом случае руководство старалось, чтобы люди сохраняли свои места, чтобы в коллективе не было текучки.
Кадры старались как-то сохранить. По заказам мы выполняли всё в срок. Ни от кого помощи не ждали: ни от государства, ни от кого-то ещё. Сами пытались всё наладить.
Сания, мастер производства, которая работала здесь с 1986 года:
– Я хотела сказать, что заводу в этом году 60 лет исполняется. В лихие девяностые, когда Советский Союз развалился, шёл передел собственности, заводу нашему не дали развалиться и ничего не разворовать! До сих пор вот всё в целости и сохранности стоит. Благодарность таким людям надо объявлять! А они закрывают его и оставляют людей без работы! Я считаю, что это вообще ни в какие рамки не укладывается. Всё с советских времён сохранили, разве за это выгонять надо? Дайте работать нормально, и всё!
– Вы говорили про династии на производстве…
Фёдор, рабочий:
– Здесь работают целыми династиями. У меня мать здесь 32 года отработала, я 16 лет отработал. А вот дядя Саша 30 с лишним лет отработал. Вот таких, как, я здесь очень много. У Василия здесь работали дед, отец и теперь он уже 12 лет. Три поколения трудились, и люди не заработали здесь миллионы, болели душой за него.
Александр, рабочий:
– Мой отец устроился на этот завод после того, как мы приехали сюда из Сибири в 1974 году. Мой отец проработал до самой смерти, и я уже 36 лет здесь работаю.
– Вы говорите про поддержку руководством завода всех сотрудников?
Марина, сотрудник:
– Всегда завод нам помогал. Вот я попала на операцию. Часть оплатил завод. Сейчас у нас женщина болеет, ей тоже помог завод: её прооперировали, и завод выделил компенсацию. Если, допустим, сложная жизненная ситуация, всегда оказывается помощь. Можно было брать и беспроцентные ссуды.
– А у вас есть профсоюз?
Наталья, крановщик:
– Да, конечно. Молоко нам выдавали всегда за вредность производства: на 2 дня литр молока. Путёвки детям и сотрудникам. Некоторые увольнялись, но потом возвращались обратно. Потому что здесь стабильность конкретная и все блага.
– День строителя как у вас проходит?
Говорили все наперебой:
– В этот день нам выдавали подарки, премии. На 8 Марта и 23 Февраля тоже нас поздравляли. С декабря были бесплатные обеды у нас.
– Расскажите хронологию событий.
Мастер производства:
– Дело было так. В прошлую среду вызвали в Госгеологию и говорят: “Вы бенефициаров указали не по форме и не оплатили бонус, поэтому вас лишаем лицензии на право разработки карьеров”. В четверг приехала уже их команда, и на основании того, что они нас лишили лицензии, и всё закрыли.
Причина вот этого мне кажется какая-то наивная, что ли. Потому что первый раз, когда мэрия обратилась в Госгеологию ещё до Нового года, там сказали: это вообще не повод лишать лицензии. Видимо, уже когда на них надавили, они договорились и уже поставили нас перед фактом: лишили лицензии, дав основание для закрытия всего завода. Но когда мы одному представителю сказали: “Ладно, вы лишили нас права разрабатывать на карьерах. Почему же тогда основная территория не может работать? Ведь мы можем приобретать песок и прочее у других организаций, делать бетон, железобетон. И в ответ: “А что, так можно?” Вы представляете, какого уровня люди закрывают всё…
Людмила Сабельникова, адвокат:
– Идёт неприкрытый захват действующего завода, которому 60 лет. На этом заводе выросло уже не одно поколение. Происходит очень странное: мэрия работает совместно с ГКНБ, управлением делами Президента, вызывают в отдел ГКНБ акционеров, начинают их обрабатывать, пугают уголовными делами, оказывая давление, напоминают, что есть родственники, заставляют отказаться от завода, главного акционера вызывали в управление делами Президента, куда он заходил вместе с вице-мэром Нурданом Орунтаевым, там на него давили и заставляли отказаться от завода, угрожая, что найдут на него уголовные дела.
Вызывали руководителя – Владимира Попова, практически создавшего завод, проработал всю жизнь, никогда не был в таких ситуациях, он знает, как работать, как сохранить завод, как руководить им, но не знает, как себя защитить. Вот с ним и поговорили, сказали: лучше всё добровольно отдайте, иначе найдём связь с ОПГ и так далее. Сейчас он уехал в Россию.
У завода есть красная книга, официально приватизированное предприятие, есть арендные земли – карьеры, на которые получены лицензии. Сначала заставили “добровольно” отказаться от аренды карьеров, несмотря на лицензии на добычу до 2025 и 2035 года.
Им показалось этого мало, стали требовать, чтобы отказались от всего завода. Работники ДУМИ приходили, давили на руководство, заставляли подготовить документы. Под давлением сотрудников ДУМИ, вице-мэра (на тот момент Н. Орунтаева), ГКНБ, Управления делами Президента, куда вызывали руководство. А 18 октября прошлого года составлен и подписан интересный документ “Предварительный договор о безвозмездной передаче имущества” (всего завода со всем имущественным комплексом!). Причём данный договор составлен в Госрегистре в нерабочее время!!! ДУМИ настолько давил и ускорял процесс, что не заметил, что для составления такого договора необходимо согласие акционеров, так как это ЗАО. Под давлением для них составили протокол собрания совета директоров, который не считается легитимным, так как в уставе чётко прописано, что такие вопросы должны решать только акционеры. В связи с этим в Госрегистре составили “Предварительный договор”, в котором чётко прописано, что необходимо предоставить протокол собрания акционеров, которые дают согласие на добровольную и безвозмездную передачу всего завода. Срок предоставления протокола собрания акционеров был до 18 ноября 2023 года.
А 13 ноября 2023 года провели собрание акционеров, которые ОТКАЗАЛИ в безвозмездной и добровольной передаче завода.
С ДУМИ началась переписка о расторжении незаконного “Предварительного договора” и возврате наших документов: красной книги и всех правоустанавливающих документов. Однако ДУМИ добровольно возвращать документы отказался, заявив, что нужно обратиться в суд.
Далее, 7 февраля 2024 года в Геологической службе Министерства природных ресурсов, экологии и технического надзора неожиданно назначали комиссию, куда вызвали представителя завода, где состоялся разговор о лишении завода лицензий, при этом, каких именно, за что, ничего не озвучили, сказали решение получить.
В этот же день наших четверых акционеров стали приглашать в Ленинский отдел ГКНБ Бишкека, причём настаивали, чтобы пришли срочно к 16.00. После того, как акционеры заявили, что придут с адвокатом, им заявили, что иначе их будут вызывать повестками. После того, как мы собрались возле здания Ленинского ГКНБ, нас завели внутрь, изъяли сумки, телефоны, заставили снять верхнюю одежду и сказали, что сейчас с акционерами будет разговаривать начальник.
В этот момент меня (адвоката Л.Н. Сабельникову) оперативный сотрудник попросил выйти с ним на пару минут, как будто что-то расспросить. За это время с акционерами успели поговорить. Их завели в кабинет, куда зашли начальник отдела и сотрудник, которому было приказано всё снимать. Начальник им заявил, что земля заводу выделена незаконно, будет возбуждено дело по коррупции, и завтра (08.02.2024 года) с акционерами приедет разговаривать сам мэр, и чтобы все собрались на заводе в 12.30.
На следующий день приехал мэр Джунушалиев, его замы Кадыров и Сазыкулов, председатель Госстроя Орунтаев, управляющий делами Президента Туманбаев, аким Октябрьского района Орозалиев, сотрудники мэрии и муниципалитета Карыбаев, Жамалов, Мусаев, Жумалиев, целый автобус сотрудников милиции.
Джунушалиев заявил, что все работы нужно прекратить, вчера завод лишили четырёх лицензий, о чём мы узнали только от мэра. Никаких решений нам не выдали и не показали. Мэр заявил, что завод в течение часа нужно освободить полностью, прекратить работы, покинуть территорию завода всем работникам, а через час отключат электроэнергию и воду. На вопросы руководства, рабочих: “За что? Предоставьте какие-то документы!” – нам ответили: “То, что мы здесь все стоим, достаточно, это будет протокольно!”
В административное здание направили сотрудников милиции, которые начали выгонять всех работников. Мы отказались выходить, пока они не предоставят какие-то документы.
Документов нам так и не предоставили, зато позвонили с “Бишкекводоканала” и сказали, что к ним пришло распоряжение с указанием отключить воду. Мы попросили показать нам это распоряжение. Это был протокол выездного совещания мэра 8 февраля прошлого года (видимо, опечатка года), где указано, что по факту аннулирования лицензии “Кум-Шагыл” на добычу полезных ископаемых карьера, расположенного в южной части микрорайона № 12 Бишкека, принять меры по прекращению всех видов работ на территории карьера, отключить воду и свет.
Никаких других предписаний, решений суда предоставлено не было.
В то время, как карьеры – это муниципальная земля, и они не относятся к “Кум-Шагыл”, у нас есть своя земля и красная книга, которые приватизированы на законном основании через Фонд госимущества более 20 лет назад. У нас своя собственная территория, свой завод, однако мэрия считает это своей территорией, выставила милицейскую охрану, которая не пускает рабочих на завод. У нас имеются невыполненные контракты, тендеры, госзаказы. Завод простаивает, 400 рабочих остались без работы. Мэр не удосужился проверить документы, разобраться в ситуации, что земля принадлежит заводу, никаких решений суда нет.
Земля на законном основании наша, однако мэрия считает, что если есть “предварительный договор”, то земля уже принадлежит мэрии.
Таким образом, происходит рейдерский захват завода, на продукции которого построена вся республика, который сохранил свои славные традиции, хороший, слаженный коллектив, профсоюз. Завод, на котором выросло не одно поколение, а акционеры – наследники своих отцов и дедов.
Элина СТЕЙНБЕРГ.
Фото автора.
P. S. Вчера на встречу с заводчанами прибыл заместитель мэра Максатбек Сазыкулов. В своём обращении к сотрудникам он твёрдо пообещал, что завод продолжит работу с понедельника, 19 февраля.
И чтобы коллектив не волновался и успокоился. Он заверил, что стране, как и прежде, нужны лотки, кольца, трубы:
– Как вы все знаете, город увеличился в три раза, есть большая потребность в вашей продукции.
На вопросы о юридической стороне он пояснил следующее:
– Я буду решать вопросы с вашим юристом, мы обменяемся номерами телефонов, создадим рабочую группу, куда войдут мастера производств, и будем плотно сотрудничать.
Корреспондент газеты “Слово Кыргызстана”
