Не стихает волна вокруг непринятого закона о семейном насилии по части его некоторого ужесточения. То есть, что не в традициях народа (Самыйкожо) бьёт по народу (слабой её половине), будто речь об истреблении семейных ценностей в их библейском понимании.
И вот пошли вокруг да около. Так, депутат Жогорку Кенеша Эльвира Сурабалдиева предложила провести для сотрудников милиции тренинг по вопросу семейного насилия. По её словам, в регионах сотрудники милиции осмеивают пострадавших от рук насильников:
– Много жалоб по поводу отношения милиции к пострадавшим от семейного насилия. Многие мужчины избивают не только жён, но и своих матерей. Когда они вызывают сотрудников правоохранительных органов, те несерьёзно относятся к ситуации. Самих пострадавших осмеивают и говорят, чтобы те сами ушли из дома. Либо просят помириться. Дети и женщины в синяках. Поэтому я бы хотела предложить провести тренинги для милиционеров на тему семейного насилия.
Депутат Дастан Бекешев сообщил, что к нему обратилась жительница Сокулукского района с жалобой на то, что милиция не принимает заявления о семейном насилии.
– Женщина рассказала, что дом принадлежит ей. Муж поднимает на неё руку. В милиции говорят, что это бытовуха, и не принимают заявления. Будем ждать, пока мужчина убьёт супругу, а потом освободим милиционеров от занимаемых должностей за халатность? – спросил нардеп заместителя министра внутренних дел Эркебека Аширходжаева.
Замминистра попросил у Дастана Бекешева контакты женщины и пообещал взять дело на контроль, заметив, что если милиционеры не принимают заявление, то можно возбудить на них уголовное дело за укрывательство преступления.
А помните, когда некоторое время назад украли девушку, родители пошли с заявлением в милицию. И что им ответили? “Готовьтесь к приезду сватов”. То есть милиционеры не понимают, что украсть человека и, допустим, коня – это разные вещи. И даже больше: за кражу коня могут сильно побить. А за кражу девушки… “ждите сватов”. Это и есть традиции? Или отдельные слуги народа не видят разницы между женщинами и животными? Хорошо ещё, что такой подход не стал всеобщим. И пока ещё не побивают у нас женщин камнями или палками (есть такие страны).
Более того, в ноябре прошлого года, выступая на открытии нового здания районного управления ГКНБ, Камчыбек Ташиев прокомментировал ситуацию с семейным насилием в стране.
Он призвал сотрудников ГКНБ бороться с семейным насилием, работать совместно с участковыми и предупреждать эти случаи:
– Вы должны усилить на местах работу против семейного насилия в отношении женщин. Особенно в сельской местности. Обратите внимание, работайте с участковыми. В каком доме, в какой семье есть такое. Честно говоря, в последнее время испортилась психология людей. Раньше могли ребёнка отругать и даже побить, но и дети наши правильно это понимали. А сейчас детей насилуют или идут на другие плохие дела. Если раньше могли отругать жён, то сейчас избивают и даже убивают. Это одно из негативных явлений нашего общества, обратите на это внимание, вы должны предупреждать такие факты.
А через пару месяцев Ташиев призвал пострадавших от семейного насилия женщин обращаться в ГКНБ. Об этом он написал на своей странице в соцсети:
– Делаю специальное обращение, уважаемые девушки и женщины! Если в отношении вас применяется насилие, немедленно обращайтесь в управление ГКНБ в каждом районе. Мы обязаны защищать наших матерей, жён, дочерей. Где есть мама – есть семья, есть государство.
В ПЕРВОМ ЧТЕНИИ…
В середине ноября прошлого года на заседании парламента нардеп Динара Ашимова привела такую статистику: за десять месяцев в стране зарегистрировано более восьми тысяч фактов семейного насилия (по другим данным, 10 тысяч, а за весь год МВД называет цифру 13 тысяч). В позапрошлом году насчитывалось 8620 случаев:
– Это официальные данные. Все мы знаем, что большинство пострадавших не обращаются в правоохранительные органы.
Многие случаи домашнего насилия остаются скрытыми из-за страха потерпевших. Особенно угнетены женщины в сельской местности, где сильны патриархальные традиции. Зачастую сельчанки терпят унижения, издевательства ради сохранения семьи и репутации.
На этом ноябрьском заседании депутаты рассмотрели законопроект “О внесении изменений в некоторые законодательные акты в сфере охраны и защиты от семейного, сексуального и гендерного насилия”. И Динара Ашимова, как один из инициаторов проекта, тогда пояснила:
– Цель документа – оказание юридической помощи пострадавшим от семейного насилия. Он предусматривает, что совершивший насилие должен на время покинуть жильё, которое он разделяет с потерпевшей.
Депутат Мирлан Самыйкожо попросил разъяснить эту норму, и Ашимова ответила:
– Мы имеем в виду такой момент: после семейного насилия пострадавшие обычно съезжают к знакомым или в кризисные центры, и тогда семья рушится. Законопроектом мы предлагаем, чтобы жильё покинул обвиняемый. Когда же он вернётся, будет больше вероятности того, что супруги помирятся, и семья сохранится.
Заметим, по результатам обсуждения парламентарии тогда, в середине ноября прошлого года, приняли законопроект в первом чтении.
В прошлом году зарегистрировано 13 тысяч 104 случая семейного насилия. Об этом на заседании комитета по конституционному законодательству, государственному устройству, судебно-правовым вопросам и регламенту Жогорку Кенеша сообщила омбудсмен Джамиля Джаманбаева.
По её словам, в 2022 году произошло 9 тысяч 880 фактов семейного насилия. Рост составил 32,6 процента. Охранных ордеров в прошлом году выдано 10 тысяч 884, что на 30,2 процента больше по сравнению с 2022-м. В 2023 году 187 женщин и 185 детей пытались совершить суицид. Большинство фактов связано с семейным насилием.
…И ПОСЛЕДНЕМ
И после такой убедительной цифири депутат Жогорку Кенеша Мирлан Самыйкожо, напомним, выступил против законопроекта об ужесточении наказания за семейное насилие (принятого в ноябре в первом чтении). Он также призвал инициаторов отозвать законопроект и вернуть на доработку, заявив, что у кыргызов свои традиции и менталитет, и нужно это учитывать:
– Я против семейного насилия, но нужно учитывать и наши обычаи, традиции. Например, в законопроекте есть пункт, где сказано, что если жена напишет на мужа заявление после ссоры, то ему запретят появляться дома от 10 до 30 дней. Вот представьте, поругался ваш сын с невесткой, и его на 30 дней прогнали из дома. С каким лицом невестка все эти 30 дней с вами будет жить? Как в лицо посмотрит? Мы – кыргызы, и должны жить традициями. У нас есть свои неписаные законы об уважении и почтении старших и другие. Законы должны быть, но с учётом менталитета, обычаев.
ЧТО ПОЧЁМ
С учётом менталитета – бить? С учётом обычаев – женщинам стойко сносить обиды, оскорбления, побои? И никуда никому, не дай Бог, не жаловаться? Что же это за дикость такая – жить по “неписаным законам”? Тогда не нужны писаные. И если Самыйкожо, Шакиева и других таких не убеждает статистика насилия в семье, то пусть подумают об экономической стороне дела.
Эксперты отмечают, что кроме физических и эмоциональных страданий, для женщин и девочкек насилие в семье влечёт серьёзные экономические последствия.
Как рассказала в интервью одному из информагентств член правления Фонда развития предпринимательства среди женщин She Starts Айжан Джуманалиева в марте этого года, последнее исследование в стране проводили в 2012 году. Документ был подготовлен по результатам проекта “Сколько стоит насилие в семье?” Инициаторы – представители Ассоциации кризисных центров, объединения сельских женщин “Алга” и независимые эксперты – подсчитали экономический ущерб от насилия.
В качестве базовых эксперты использовали следующие категории расходов и единицы измерения: среднемесячная заработная плата специалиста, выполняющего соответствующие функции/предоставляющего услуги; затраченное время специалиста; установленные нормы государственного финансирования (например, на лечение одного пациента); административные расходы, связанные с содержанием помещения, управленческого и технического персонала.
В результате проведённых расчётов установлено, что прямые затраты государства и общества на один случай убийства женщины в семье составляют больше, чем 1,6 миллиона сомов.
В то же время, по оценкам Ассоциации кризисных центров, содержание одного убежища на 10 мест в год для женщин, пострадавших от насилия, в среднем обходится в 2 миллиона сомов.
“Один миллион 637 тысяч сомов – это затраты, которые уходят на труд врачей, следователей, судей, адвокатов, психологов, то есть всех, кто помогает в данном случае. Исходя из этого, можно сказать, что сумма, уходящая на один случай, намного больше. Очень дорого обходится.
Можно было перенаправить эти деньги на профилактику гендерного насилия”, – считает Айжан Джуманалиева. – Надо начинать сегодня крутить ролики о том, что у девочек и мальчиков одинаковые права на самореализацию, везде показывать – в садиках, школах, вузах. Каждый имеет право на безопасную жизнь, чтобы никто не принижал по признаку пола. Насильники ничего не боятся, только потерять доход. Надо работать и с бизнесом, они должны быть нетерпимы к насилию, сексуальным домогательствам. Это будет гораздо эффективнее.
Насильник должен видеть, что его не только привлекут к ответственности, но и снимут огромный моральный материальный ущерб”.
Директор кризисного центра “Сезим” Бюбюсара Рыскулова (сейчас им руководит Атыр Абдрахматова) считает, что государству выгоднее предотвращать случаи насилия, нежели бороться с их последствиями:
– Пострадавшие нуждаются в лечении, причём не только медицинском, но и в психологической реабилитации. Элементарно, когда женщина подвергается насилию, она перестаёт выходить на работу, дети тоже в школу могут перестать ходить. Часто женщине приходится уходить из семьи, снимать квартиру, чтобы скрыться от насильника. Это всё надо считать. Уходят большие деньги.
Бюбюсара Рыскулова напомнила о вопиющем случае с 36-летней Асель Ногойбаевой, которой бывший муж отрезал уши и нос:
– Для восстановления женщине требовалась огромная сумма денег. Собирали все неравнодушные. Это ведь тоже экономические потери. И таких случаев много.
Внедрить превентивные механизмы не так дорого, полагает директор общественного фонда “Лига защитников прав ребёнка” Назгуль Турдубекова:
– Если говорить о материальной стороне, то женщина теряет трудоспособность, перестаёт работать. У неё много времени и денег уходит на лечение. И это только физическое состояние. А ведь психологическое здоровье тоже тяжело восстанавливается, на это уходят годы. Нужен хороший, квалифицированный психолог для реабилитации.
Как показывают мировые исследования, в тех государствах, где высокий уровень насилия, это прямо сказывается на экономическом развитии. В них экономического процветания не происходит. Благополучие государства прямо взаимосвязано с ситуацией соблюдения прав человека, защиты прав самых уязвимых – женщин, детей и лиц с инвалидностью. Стране намного эффективнее заложить превентивные меры для того, чтобы насилия вообще не случалось. Лучше создать сильный, эффективный механизм, чем потом реагировать на последствия насилия.
По словам гендерного эксперта Жанны Араевой, больше затрат у государства уходит на работу следователей, судов и медработников. Инвестирование в профилактику насилия, отметила она, сэкономило бы много ресурсов и повысило бы продуктивность рабочей силы:
– В Кыргызстане женщины живут в постоянной ситуации системного насилия, и ни одна из них не защищена от домогательств и других видов сексуального насилия. Например, женщины в политике часто подвергаются насилию со стороны политических оппонентов и даже однопартийцев. Домашнее насилие очень плохо сказывается на благосостоянии женщины и её детей, так как абьюзеры могут запрещать работать, держать в ситуации экономического насилия. Это пагубно влияет на психологическое состояние и лишает мотивации, высасывает силы. К этому всему добавляются ещё вторая и третья смены: на женщин накладывается обязанность по уходу за семьёй, домашний неоплачиваемый труд и необходимость соответствовать стандартам красоты. Надо, чтобы женщины могли принимать решения за себя и на уровне управления страной. Необходимо больше женщин-руководителей, надо бороться с насилием в отношении женщин на национальном и местном уровнях.
И что же делать? Всё пустить на самотёк, не внося никаких ужесточений в законодательство? Тогда мы через какое-то время (а насилие в семье идёт по нарастающей) потеряем светский облик государства, его устойчивость, баланс, привлекательность. Патриархат загонит равноправие в тупик. Уже загоняет. Посмотрите, сколько женщин в парламенте, правительстве, госструктурах на местах. Их, по сути, нет. А если где-то встречаются, то это, скорее, статистическая погрешность.
И если лидеры не скажут своё слово по поводу отложенного под сукно законопроекта относительно семейного насилия, то ничего и не изменится. Говорим же, парламентский патриархат…
Геннадий КУЗЬМИН.
заместитель редактора газеты “Слово Кыргызстана”