В давние времена на Иссык-Куле была такая поговорка, в переводе означающая: “Пришёл русский – счастье принёс”.
Несомненно, она возникла среди бедного слоя населения и, видимо, некоторые из них с помощью русского человека исправили своё бедственное положение.
Таких случаев много, но я расскажу о двух из них.
Мальчик Асаке – сирота, 10-12 лет, у которого от близких и дальних родственников не было никакой помощи, приехал в Каракол. На городском базаре нашёл подобных себе друзей. Выполняя мелкие поручения торговцев, зарабатывал на кусок хлеба.
В это время в город приехала группа строителей из российской глубинки и начала строить дома и поселения. Они пожалели мальчишку, и он примкнул к ним. Асаке не сидел сложа руки, помогал им: то воду принесёт, то чай вскипятит, то уборку сделает. Часто, стоя внизу, подавал, что просят работавшие на крыше.
Эти люди, проработав в городе несколько лет, уехали обратно в Россию, а мальчика забрали с собой. Асаке с ними исколесил Россию вдоль и поперёк. Побывал во многих городах, увидел, как там работают и живут. В 15 лет работал наравне со взрослыми. Заработанное отдавал мастеру, знакомство с которым переросло почти в родственные отношения. Асаке мастера называл отцом, а тот его – сыном. При помощи приёмного отца парнишка научился писать, читать по-русски. Отец постарался передать своему сыну весь опыт знаний по столярному, строительному делу. Асаке теперь мог чертить планы домов, производить расчёты материальных затрат.
Шли годы, мастер старел, Асаке из мальчика превратился в джигита. Наступил день разлуки. Отец говорит: “Алёша, сынок, мне осталось недолго жить. Поезжай в свой родной край”. На память отдал сыну все столярные инструменты и деньги, накопленные в процессе совместной работы. Посадил сына на поезд, идущий в Среднюю Азию.
На прощание Асаке крепко обнял своего отца и заплакал. Старик, содрогаясь от рыданий, глухим голосом пожелал доброго здоровья и доброго пути.
Асаке приехал в родной город Каракол. Долго ходил без работы. Русские люди не доверяли кыргызам строить дома. На помощь пришёл друг далёкого детства татарин Ренат, уговоривший своего дядю. Асаке быстро собрал бригаду помощников и приступил к стройке. Поначалу хозяин хмурился: мол, зачем согласился отдать работу кыргызу. Но когда возвели стены дома, у него появилась улыбка, и он пригласил Асаке на обед.
Завершили стройку, дом вышел на славу. Приходили люди любоваться им, и с этого момента пошли заказы. До революции Асаке успел построить пару десятков домов, один краше другого. Зарабатывал много денег, женился на девушке Жийде, у них родились трое сыновей, которые отучились в русской школе. Семья Асаке жила в достатке и согласии.
Второй пример. Моему деду Тюменбаю было три года, когда умер отец. Овдовевшую мать по решению главы рода выдали замуж за Толконбая, который, не имея скота, ходил в холостяках.
Мальчика оставили у двоюродного родственника, у которого кроме своих детей на иждивении был ещё один мальчик-сирота, на три года старше моего деда. Ребят заставили пасти овец. Кормили очень плохо, поэтому они на поле доили коз и утоляли голод. Хозяйка, заметившая это, жестоко их наказывала.
С годами жить стало невыносимо. Старший напарник Токбай говорил деду: “Твоя мать жива-здорова. Живёт в сыртовой зоне, Сары-Жаз. Если захочешь найти её, тогда иди на восток, дойдёшь до Ак-Булака, потом по Тургенскому ущелью на юг через перевал Чон-Ашуу попадёшь в Сары-Жаз. Там и найдёшь свою мать”.
Дед по мальчишеской глупости (тогда ему было 12 лет) решился на опасный риск. По указанному маршруту дошёл до подножья перевала, наступила ночь, подул холодный ветер. Он сильно замёрз. Не зная, куда деваться от ветра, спрятался в кустарнике.
На дороге появился всадник, ведущий за собой верблюда, и мальчик пошёл за ним. Всадник давно заметил мальчика. Он принял его за нечистую силу – шайтана. Всю дорогу молился богу. Когда услышал плач, спросил: “Кто ты?” Мальчик назвал имена своё и матери. Всадник успокоился. Завернул его в кошму и посадил на верблюда.
На второй день остановился около одинокой юрты, отдал мальчика матери и уехал. Мать, увидев оборванного, исхудавшего сына, горько заплакала. К сожалению, они тоже жили очень бедно. Всё богатство состояло из нескольких десятков коз. У матери уже было много детей, один другого меньше. Отчим – ленивый человек, любил поспать. Всё маленькое хозяйство лежало на плечах матери.
Мальчик стал ей помощником. С братишками пас коз, собирал топливо, таскал воду, ставил петли на куропаток, зайцев, иногда присоединялся к охотникам за горными козлами, в удачный день приносил мясо.
В то время калмыки-ойраты часто нападали на кыргызское кочевье, убивали людей, угоняли скот. В ответ кыргызы тоже совершали набеги. Когда деду исполнилось 15 лет, он принял активное участие в походах. Бывал в гуще сражений, рано возмужал, физически окреп, у него появилась уверенность в себе.
По рассказам отца, дед был крепкого телосложения, высокого роста – 190 см. Когда дело доходило до распределения добычи, то львиная доля попадала старшим. Деду – только молодняк-жеребёнок. Поэтому он решил ездить в одиночку. Иногда ему сопутствовала удача, а бывало, и нет. Один раз попал в плен к калмыкам. Почти чудом спасся от верной смерти, совершив побег. После этого он перестал заниматься этим опасным делом. Вёл спокойную, мирную жизнь.
Однажды к нему приехал старый приятель Матай с просьбой составить компанию. Сказал: “За рекой Жыргалан пасётся табун лошадей без табунщиков. Пригоним по одной или две – дело стоящее”. Дед не хотел, но Матай уговорил его. Как говорится, всё бывает, когда чёрт свернёт человека с правильной дороги.
Пригнали каждый по две лошади. Через два дня табунщики напали на след Матая, поймали его. Он, не выдержав пытки, признал себя виновным и выдал деда. Табун лошадей принадлежал Качыбеку. Тому Качыбеку Шералину, который сыграл главную роль во вхождении рода бугу в состав России и носил чин капитана Российской армии. Его слова были законом для всех.
Суд состоялся в юрте Токсобая – главы Аксуйской волости. Судья, чтобы угодить Качыбеку, вынес решение: каждому виновнику возместить ущерб в размере 100 голов лошадей. Родственники Матая собрали нужное количество. У деда таких защитников не было, и Качыбек забрал его с собой в качестве заложника, где он выполнял чёрную работу и трудился, как раб.
Но затем Качыбек дал ему хорошего коня, доспехи, оружие. Дед стал ездить в Казахстан, Жунгарию. За год рассчитался и возместил штраф, даже больше положенного. Качыбек дал ему свободу и сказал: “То, что давал тебе, оставь у себя, это мой подарок”.
Дед сразу приехал к Токсобаю, известив о том, что рассчитался с Качыбеком. А Токсобай, у которого в гостях был почтенный узбек, сказал: “Хорошо, что ты на свободе. Теперь будешь помощником у этого торговца. Брось прежние грязные дела”.
Купец жил в Караколе, у него было пять рабочих, он снаряжал караван и ездил в Токман Анжин, Кошкы и другие города продавать товары. Дед рассказывал: “В мою обязанность входило обеспечить безопасность от нападавших разбойников. Я старался оправдать доверие. Служба мне понравилась, в составе каравана я побывал во многих городах Средней Азии. Своими глазами увидел, как живут люди, мой кругозор расширился, но самое главное, хозяин относился ко мне как к родному сыну.
В очередной раз ехали в Алматы. Наш маршрут лежал через Кечен Талды-Курган. Подъезжаем к реке Или, а там половодье, вода разлилась, бурлит. Решили переночевать. Хотели перейти реку после спада воды, развьючили верблюдов, отдыхаем. В это время я заметил, что один беркут камнем падает на землю. Сел на коня, перевалил большой бугор и вижу, как беркут клюёт свою добычу. Подъезжаю к нему, а он, поймав большого барсука, успел съесть больше половины и от тяжести не мог подняться в воздух.
Я поймал его, привёз к себе. Вскоре нашёлся покупатель, казах, которому я его продал за кобылицу.
В послеобеденное время к реке со стороны Алматы подъезжают около 200 солдат-казахов. Они, недолго думая, решили переправиться. Когда половина из них находилась на левом берегу, лошадь одного споткнулась и упала, а всадника вода унесла течением. Солдаты по обоим берегам реки скакали, но никто из них не решился спасти товарища. Я тоже сел на коня, догнал утопающего, затем залез в воду, схватил его за воротник, навалил на своего коня и вытащил на берег. Подъехавшие солдаты раздели его, развели большой костёр, согрели человека, и через некоторое время он открыл глаза. После этого солдаты благодарили меня.
Спасённый оказался офицером этой группы солдат. Он записал фамилию, имя и отчество, адрес купца-узбека, а мне дал 100 рублей.
На второй день мы перешли реку и добрались до Алматы. Купец продал свой товар, а на вырученные деньги купил пшеницу. Подаренные деньги я потратил на одежду и продукты, нагрузив их на свою кобылу.
Приехали домой. Все члены нашей семьи теперь ходили в нарядной одежде, ели такую вкуснятину, которую не видели даже во сне.
Через 2-3 месяца, когда мы возвращались из очередной поездки, в конторе кантона нас ожидало благодарственное письмо за спасение офицера царской армии. Узбека наградили деньгами (100 руб.), а меня приняли на наземную работу. Я стал агентом по сбору налогов с населения по Каракольскому кантону. Дали форму, выделили помощника-писаря, мы с ним объездили все волости Тянь-Шаня и Иссык-Куля. На этой должности я проработал свыше 15 лет. В этом мне помогли навыки, знания, полученные в процессе торговли у купца-узбека. Я быстро обучался, работал без ошибок.
Теперь у меня были табун лошадей, стадо коров и отара овец. Нанимал табунщиков, чабанов, денщика. Женился на девушке Айке, она родила мне двух сыновей: Маматкана (мой отец), Байтока, трёх дочерей. Тот напарник детства Токбай ещё ходил холостяком. Я выплатил калым и женил его”.
Дед прожил 94 года и умер в 1914 году.
Окен МАМАТКАНОВ, ветеран войны.
