Сегодня ожидалось последнее заседание, и судья должен был зачитать своё решение по делу Рустама. Адвокат уже сообщил ему в общих чертах о предстоящем приговоре и возможном освобождении прямо в зале суда. И, действительно, судья в течение получаса, взвесив все за и против предъявленного обвинения, вынес решение о его оправдании и освобождении из-под стражи в зале суда. Конвоир открыл металлическую клетку и выпустил его в зал. С радостными возгласами Рустама приветствовали родные и близкие, супруга, обнимая и целуя его, всхлипывала и всё время повторяла: “Наконец-то! Наконец-то!” На улице он в последний раз взглянул на здание суда, куда его в течение месяца привозили на автозаке из СИЗО. Дома в семейной обстановке Рустам ещё какое-то время не мог отделаться от чувства оторванности от всего, что характеризует нормальную жизнь по эту сторону от колючей проволоки. Супруга как могла отвлекала его от воспоминаний о пребывании в местах не столь отдалённых:
– Рустам, да очнись ты, наконец! Начинается новая жизнь, теперь ты свободен и можешь заниматься тем, чем захочешь. Сын уже окончил университет по строительной части, пойдёт по твоим стопам, вместе займётесь бизнесом, ты возродишь свою компанию…
– Татина, что эта тюрьма по сравнению с тем, что происходит в нашей жизни за последние годы! Ты понимаешь, как всё перевернулось? Произошла радикальная трансформация всей нашей жизни, государство уже другое, все те, кто работал прежде на заводах и фабриках, на полях, оказались не у дел. Я сутками работал как одержимый в ЦК, заведовал отделом, старались улучшить жизнь людей, а что в итоге? В один миг всё улетучилось, как будто мы построили какую-то ненастоящую картонную экономику, общество оказалось не скреплённое ничем, хотя мы искренне полагали – идеи коммунизма овладели массами. На поверку оказалось, что ничего этого не существовало, мы, коммунисты, заблуждались на этот счёт более семидесяти лет!
– А я тебе всегда говорила, что вы оторвались от людей, десятками лет строили коммунистическое общество в соответствии со своими идеями, а что нужно человеку в повседневной жизни – вас не интересовало!
– Татина, как ты можешь такое говорить, всю политику партия направляля на благо человека! Что, мы, коммунисты, имели больше того, что имел народ? Не то что сейчас – эти так называемые демократы вмиг разбогатели, купаются в роскоши, а народ нищенствует!
– А почему нищенствует? Всю жизнь все находились в одной лодке, которой рулили вы, коммунисты, никто не мог её покинуть, чтобы уйти в самостоятельное плавание! А теперь лодка неожиданно развалилась и все оказались в воде, и, поскольку вы никого не научили плавать, многие начали тонуть. Почему вы не подготовили народ к новой жизни, когда каждый должен плыть самостоятельно, а бросили его и ушли?
– Мы никого не бросали, это нас кинули как последних лохов! Всё началось в Москве, оттуда пошли круги по воде, которые, пока дошли до нас, превратились в настоящие штормовые волны, тут любая лодка перевернулась бы!
Рустам умом понимал, что у нас в республике вхождение в новую жизнь получилось не так, как у других, хотя условия у всех оказались одинаковые. Партийные руководители стали массово пересаживаться в кресла председателей Советов разных уровней, так как политическое лидерство постепенно перешло к выборным органам. После избрания президента Советского Союза во всех союзных республиках начались аналогичные процессы, стали так же избирать глав республик. Основная нагрузка по подготовке выборов президента Киргизской ССР выпала на долю отдела ЦК, которым руководил Рустам. Он собрал отдел по этому поводу.
– Товарищи, нам надо готовить пленум ЦК по выдвижению кандидата в президенты республики. Я думаю, всем понятно, что кандидатуру председателя Верховного Совета единогласно поддержат все члены Центрального Комитета. Поскольку председатель Верховного Совета не может совмещать его с должностью первого секретаря ЦК, решено тогда же избрать первого секретаря. Руководство предложило избрать из двух-трёх кандидатур. Я уже переговорил с областями, завтра же выезжаем, список кто куда поедет у вас на руках. Какие есть вопросы?
– Что делать, если на местах станут выдвигать ещё кандидатуры на первого секретаря? – спросил кто-то из сотрудников отдела.
– Пусть выдвигают, это как бы рейтинговое голосование, на пленуме окончательно и выяснится, кто более достоин этой должности.
Пленум ЦК прошёл в назначенные сроки. Центральный Комитет по предложению члена Бюро ЦК, который возглавлял правительство, единогласно избрал кандидатом в президенты республики председателя Верховного Совета. На первого секретаря претендовали несколько человек, и рейтинговым голосованием эту должность занял секретарь ЦК, курировавший агропромышленный комплекс.
Рустам, наконец, успокоился, всё прошло, как и предполагалось. Теперь предстояло провести выборы президента. Но здесь всё оказалось не так просто. В парламенте подавляющее число депутатов – коммунисты, поэтому решение ЦК вроде бы должно пройти без проблем. Рустам сам стал депутатом Верховного Совета в серьёзной борьбе с оппонентами, которых стало неимоверное количество после решения о проведении конкурентных выборов во времена перестройки. Если выборы первого секретаря стали как бы партийным “междусобойчиком”, то на выборы президента, безусловно, должны повлиять процессы гласности и свободы слова, буйным цветом распустившиеся в обществе. О демократии в республике в общепринятом смысле ещё было рано говорить, так как не все её институты созданы, но даже существующие не функционировали пока в полную силу. Выборы президента тоже стали не совсем демократичными, поскольку его избирали 350 депутатов парламента, что, конечно, далеко не народное волеизъявление. Налицо, с одной стороны, дискредитация коммунистических идей в СМИ, которая достигла в последнее время апогея, что негативно повлияло на роль коммунистической партии в обществе. С другой – социалистическое государство продолжало функционировать, но без прежнего руководства партии. И разные силы, почувствовавшие ослабление власти, всеми правдами и неправдами рвались к ней, при этом нещадно критикуя всё, что сделали коммунисты за прежние годы. Прямые трансляции с сессий Верховных Советов из Москвы и Фрунзе, которые смотрела вся республика, превратились в непрерывный сериал о драме завершения коммунистического эксперимента на одной шестой части земного шара, в том числе и в Кыргызстане.
Однажды Рустам встретился с парнем, с которым в молодости работал в центральном аппарате
республиканской комсомольской организации. Поприветствовав друг друга, разговорились.
– Как жизнь, Рустам? Слышал, ты продолжаешь работать в партии на высокой должности. Мне кажется, вы отстали от поезда, он уже укатил на другую станцию, а вы всё сидите на вокзале…
– Сам-то как? Ты с нами на вокзале или заскочил на поезд?
– Я в кооперативе. Как разрешили их создавать, так и ушёл с должности в ЦК комсомола и открыл с другом кооператив. Ты будешь смеяться, по производству пуговиц для джинсов, которые стали шить опять же в кооперативных цехах. Один из цехов, куда я поставляю свои пуговицы, принадлежит тоже нашему бывшему завотделом.
– Насчёт поезда ты перегнул, дружище! Перестройку начала партия, гласность обнажила недостатки, которые партия сама и устраняет. Всё это, и твои кооперативы, существует благодаря политике партии, она руководит всеми этими процессами, а ты говоришь “поезд уехал”!
– Это вам так кажется, Рустам! Я по себе знаю, жизнь уже другая, люди другие, а вы всё думаете, что всё крутится по устаревшим партийным лекалам, но это большое заблуждение!
Рустам поразился такими откровениями бывшего коллеги по комсомолу и не мог поверить в это. Он был уверен, что партия всё ещё держит ситуацию и в стране, и в республике под контролем. Но в то же время буквально в воздухе чувствовались новые веяния в обществе, набирало силу демократическое движение, которое совсем недавно организационно оформилось в ДДК. Отзвуком такой новой ситуации стало образование в Верховном Совете группы из 114 депутатов, которые, если и не выступали с резко антипартийных позиций, то всячески торпедировали некоторые законопроекты, вносимые Центральным Комитетом для принятия парламентом. Поэтому в секретариате ЦК существовали определённые опасения по поводу выборов президента. Да и нежелание председателя Верховного Совета баллотироваться на этот пост, которого с трудом партии удалось убедить на пленуме в необходимости этого шага, не придавало уверенности депутатам-коммунистам. При беседах в ЦК о предстоящих выборах главы государства они говорили о значительном ослаблении влияния партии не только среди народных масс, но и в стенах парламента. Для обсуждения организационных вопросов по выборам президента Рустам встретился с председателем Верховного Совета после завершения сессии парламента в пятницу вечером. Встреча с самого начала не задалась, поскольку руководитель парламента сразу отклонил какую-либо работу ЦК в этом направлении:
– Я знаю, вы хотите, как всегда, заорганизовать выборы, чтобы меня без проблем избрали президентом республики. Запрещаю что-либо предпринимать, как решат депутаты, так и будет! Не ограничивайте их, сколько захотят, пусть столько и выдвигают, народ должен видеть, что партия за плюрализм и не собирается навязывать ему ту или иную кандидатуру.
После этих слов председателя парламента Рустам почувствовал, что прав оказался комсомольский товарищ: и страна в целом, и республика живут в каком-то новом измерении, в совершенно другой
системе координат, где нет места прежним идеям и ценностям. Тем не менее, он пытался провести соответствующую работу с депутатами-коммунистами, но в ответ увидел вялую реакцию, хотя все и обещали поддержать кандидатуру председателя Верховного Совета на выборах президента. Зато к нему ежедневно приходила информация о лихорадочных усилиях “группы 114” и примкнувших к ним беспартийных депутатов по выдвижению альтернативных кандидатов. Рустам вызвал на разговор одного из лидеров группы, хорошего своего знакомого, и попытался переговорить с ним.
– Пленум ЦК, как ты знаешь, единогласно выдвинул председателя Верховного Совета кандидатом в президенты. Надеюсь, как коммунисты, вы поддержите его кандидатуру, мы должны после исключения статьи 6 из Конституции страны оставаться движущей силой общества.
– Вот именно, после исключения этой статьи партия не должна главенствовать везде и всюду, поэтому ни в коем случае не навязывать народу свою руководящую роль, и, соответственно, на выборах президента должны присутствовать альтернативные кандидаты. Вы же в ЦК избрали первого секретаря из нескольких кандидатур, вот то же самое должно происходить с выборами президента.
– Я сказал, не руководящей силой, а движущей силой. Если коммунисты составляют большинство в Верховном Совете, то мы имеем полное право избрать своего кандидата на должность главы государства, предложенного главным партийным органом. Так происходит во всех самых демократических государствах мира. Почему мы должны отходить от общемировой практики?
Дискуссия продолжалась ещё некоторое время, но товарищ из “Группы 114” оказался неумолим – выборы президента должны стать альтернативными. Выборы состоялись с альтернативностью, невиданной не только на просторах Советского Союза, но и в странах Запада. Было выдвинуто более десятка кандидатов, но самым неожиданным оказалось выдвижение главы правительства, который в своё время на Пленуме ЦК выдвигал кандидатуру председателя Верховного Совета. Когда отдельные кандидаты стали сниматься с выборов, председатель парламента с надеждой спросил несколько раз: “Кто ещё желает взять самоотвод?”
Он, потупив взгляд, никак не реагировал на его призыв. И это сыграло роковую роль! В итоге председателя парламента не избрали президентом республики, ему не хватило всего трёх голосов для этого. На взгляд Рустама, это была катастрофа! Всё, что партия сделала для республики за все эти годы, создание современной промышленности и сельского хозяйства, невиданный расцвет культуры, всеобщая грамотность населения – всё перечеркнули одним этим голосованием! Президентом избрали совершенно случайного человека, неизвестно, по каким причинам попавшего в поле зрения сильных мира сего.
Рустам, опустошённый последними событиями в стенах парламента, потерял интерес к работе, не видел дальнейшей перспективы в судьбе партии в складывавшейся ситуации. Он подал заявление об увольнении с должности заведующего отделом ЦК и ушёл, несмотря на настоятельные просьбы первого секретаря:
– Рустам, что случилось? Сейчас партии надо собраться и усилить работу среди масс, ваш отдел организационно-партийной работы – решающий участок, вы должны подобрать новые кадры, способные справиться с новой ситуацией в обществе. Надо перенести центр тяжести усилий партии на районный уровень, ближе к народным массам.
Секретарь ещё долго рассуждал о перестройке и демократии, о планах на следующую пятилетку. Но Рустам молчал и лишь в конце беседы промолвил:
– Всё хорошо, я согласен, планы прекрасные… Но народу это уже не нужно, я знаю это точно. Партии необходимо самой серьёзно перестраиваться, нужны новые идеи, новые люди. Наше поколение уже не сможет осуществить эту работу, поэтому я ухожу.
Уйдя с партийной работы, Рустам долго пребывал в депрессии, формально отсиживал на заседаниях Верховного Совета, возвращался домой и никуда не выходил, перестал общаться с друзьями. А после организованного президентом-“демократом” самороспуска парламента он совсем ушёл в себя, много размышлял о совершённых партией ошибках и о превратностях судьбы, то возносящих человека на вершину, то низвергающих его на самое дно жизни. И только ближайший друг, вместе учившийся с ним в политехническом институте, уговорил его заняться строительным бизнесом с турецким инвестором. Он неохотно согласился, так как душой не воспринимал новые правила жизни, где главным считались эгоистичное “Я” и достижение собственного успеха не за счёт своих способностей и силы закона, а за счёт силы власти или близости к власть имущим. Они с другом создали ОсОО и занялись строительством современной гостиницы. Проект реализовали, отель стал лучшим в столице.
Глава государства, принимая его, всячески намекал, что надо оказать поддержку благотворительному фонду первой леди. Рустам неоднократно предоставлял фонду возможность проводить различные мероприятия в отеле на безвозмездной основе, но этого супруге главы государства оказалось мало, ей хотелось доли в гостиничном бизнесе. Он отказался, как тогда говорили, “делиться”, в результате чего оказался за решёткой.
Сейчас, находясь дома, оправданный решением судьи после семи месяцев отсидки в СИЗО, он прокручивал в мыслях все эти события последнего десятилетия. И приходил к неутешительному выводу: республика с развалом СССР неожиданно попала в водоворот глобальной трансформации, и произошло какое-то чудовищное искажение общественного устройства, превратившее молодое государство в семейно-клановую корпорацию, и его попытка последовать за таким обществом и государством не удалась, так же, как и у большинства населения республики.
Алымбек БИЯЛИНОВ.
