Охотник за наградами

После Великой Отечественной войны ряды сотрудников органов внутренних дел нашей республики пополнили бывшие фронтовики, вписавшие немало ярких страниц в историю кыргызской милиции. C их приходом качественно улучшился кадровый состав милицейских подразделений, особенно оперативных. Обладающие большим боевым и жизненным опытом, тонкой интуицией, ветераны войны за короткий срок стали профессиональными операми-разыскниками, на счету которых десятки операций по задержанию опасных преступников и обезвреживанию, как сейчас принято говорить, устойчивых преступных группировок.

Вспоминает старейший сотрудник МВД, известный журналист и публицист Л. Я. Зеличенко: «В органы правопорядка я пришёл работать в 1958 году. Тогда было много фронтовиков, надевших после Победы милицейские погоны. Это люди особой закалки, мужественные и бесстрашные, с открытой душой, жёсткие и непримиримые к преступникам. Высокую требовательность к себе и подчинённым они сочетали с заботой о личном составе. По-фронтовому прямолинейные и решительные, в непростых ситуациях брали ответственность на себя, не терпели лжи и чванства…»

Начало 60-х годов прошлого столетия запомнилось сложной криминогенной обстановкой в столице республики. После инициированной Лаврентием Берией амнистии в 1953 году здесь обосновались около десятка криминальных авторитетов, немало воров-рецидивистов и лидеров преступных группировок. Много хлопот доставляли милиции и местные воровские сообщества. Милицейские сводки пестрели убийствами, грабежами, разбойными нападениями, кражами чужого имущества и жестокими разборками между враждующими группировками за сферы влияния, жертвами которых нередко становились мирные граждане. Оперативный состав управления внутренних дел г. Фрунзе работал на пределе своих сил и возможностей.

В первых числах июня 1962 года, глубокой ночью министра внутренних дел республики В. Ушакова разбудил телефонный звонок. Дежурный по министерству доложил о разбойном нападении на дом инвалида ВОВ
А. Багирова (фамилия изменена) по привокзальной улице Линейной. Убиты хозяин и его супруга. Бывший командир партизанского отряда, действующего в годы войны на территории оккупированной Украины, Василий Селивёрстович Ушаков потерял боевого товарища, служившего у него начальником разведки. В октябре 1944 года под городом Ровно Алексей Багиров получил тяжёлое ранение в голову и ослеп. После эвакуации на «большую землю» лечился в госпитале во Фрунзе. Восстановить зрение врачам не удалось. После выписки остался здесь жить. Женился на санитарке, которая ухаживала за ним.

По поручению министра оперативно-следственную группу, расследовавшую это тяжкое преступление, усилили опытные сыщики-фронтовики В. Таранов, Е. Тонских, М. Болотканов, А. Тюрин и другие.

Осматривая место происшествия, эксперты обнаружили на телах убитых множество колото-резаных ран, а рядом орудие убийства — армейский штык-нож. Отпечатки выявленных следов пальцев и ладоней на его рукоятке в дактилоскопической картотеке МВД не числились. Следы борьбы говорили о том, что слепой ветеран всё-таки пытался оказать бандитам сопротивление. Вызванная с работы дочь Багировых заявила о пропаже всех боевых наград, ценные вещи и денежные сбережения незваные гости не тронули. При странных обстоятельствах пропала также его собака-поводырь по кличке Король, никогда до этого ни на минуту не отходившая от хозяина. Опросив соседей, оперативники выяснили, что за день до трагедии у Багирова произошла ссора с живущим по соседству лидером местной отпетой шпаны Фёдором Столяровым. Что стало поводом, неизвестно, но на всю улицу было слышно, как он обзывал инвалида безглазым калекой и угрожал расправиться с ним. Предводителя мелких правонарушителей сыщики застали в постели мертвецки пьяным, с зажатой в кулаке медалью «За освобождение Украины», а в заброшенной хозпостройке нашли посаженного на цепь Короля.

По заключению криминалистов, отпечатки пальцев на рукоятке ножа оказались идентичными отпечаткам Ф. Столярова. Казалось бы, предостаточно неопровержимых улик, подтверждающих его причастность к убийству ветерана войны. Но сыщики не торопились делать поспешные выводы без выяснения мотива преступления. Тем временем в деле появились новые обстоятельства. Протрезвевший в КПЗ Столяров на очередном допросе вспомнил, что в тот день его на улице остановил незнакомый мужчина и поинтересовался, у кого можно снять комнату. Столяров жил один, жена ушла, не выдержав его запоев, детей не было, и он предложил незнакомцу квартировать у него. Мужчина согласился и пообещал зайти вечером, чтобы отметить это событие. Слово своё сдержал, пришёл, когда уже стемнело, принёс две бутылки водки и обильную закуску. Сели, выпили по несколько рюмок, а что было потом, Столяров не помнит.

Описывая его внешность, рассказал о наколках в виде перстней на фалангах пальцев правой руки.

Поиск лиц с такими особыми приметами в картотеке стоящих на оперативном учёте воров в законе результатов не принёс. У местных криминальных авторитетов в ночь убийства семьи Багировых были железные алиби. Шло время, но оперативникам не удавалось нащупать хотя бы маленькую зацепку, чтобы выйти на преступников. С делом ознакомился председатель Совета ветеранов МВД комиссар милиции 3-го ранга в отставке Владимир Лукшт. Опытный сыщик не исключил версию о причастности к преступлению залётных гастролёров и посоветовал провести в столице, её пригородных населённых пунктах широкую зачистку притонов и «воровских хат», где они могут скрываться.

В операции задействовали сотрудников оперативных служб городского отдела внутренних дел, уголовного розыска Аламединского и Сокулукского ОВД, военнослужащих Внутренних войск МВД, а также специальный отряд милиции. Она уже подходила к концу, когда, прочёсывая село Ленинское, во дворе одного из домов на окраине заметили двух подозрительных мужчин, пытавшихся завести заглохший «Москвич». Хотели проверить документы, но они заперлись во времянке и открыли оттуда беспорядочную стрельбу, как потом выяснилось, из пистолетов ТТ и тяжело ранили местного участкового. Бывшему фронтовому разведчику капитану милиции М. Болотканову не раз приходилось бывать в таких ситуациях, когда под плотным огнём надо было взять живого «языка» и при этом избежать потерь. Крикнув, чтобы его прикрыли, перебежками подобрался к времянке с тыльной стороны и бросил в окно дымовую шашку. На одного выбежавшего «стрелка» надели наручники, выбив из рук оружие, другому, воспользовавшись плохой видимостью, удалось скрыться. Пущенная по его следам служебная собака довела оперативников до трассы Фрунзе — Алма-Ата, где, по всей вероятности, он воспользовался попутной машиной
Задержанный хозяин дома Дмитрий Иванцов (фамилия изменена) оказался личностью с богатым криминальным прошлым. До войны отсидел срок по малолетке за разбой. В 1943 году призвался в Красную армию, служил продавцом военторга. В конце войны за хищение продтоваров, сбыт их на сторону и самовольное оставление воинской части военным трибуналом 1-го Белорусского фронта приговорён к исключительной мере наказания — расстрелу. Потом её заменили на 12 лет лишения свободы с содержанием в колонии строгого режима. Освободившись, приехал в Киргизию, купил дом в селе Ленинском. Вёл замкнутый образ жизни. По информации, полученной по оперативным и агентурным каналам, состоял в преступной группировке криминального авторитета Эдуарда Моисеева по кличке Стальной, негласного хозяина Карагачёвой рощи.

На допросах Иванцов упорно молчал, уставившись в одну точку, и требовал вернуть его в камеру. Так продолжалось до тех пор, пока один из оперативников не предложил свой план, чтобы он начал давать признательные показания. Как-то в прогулочном дворике КПЗ подследственный из соседней камеры шепнул на ухо Иванцову, что раненный в перестрелке участковый инспектор милиции умер, не приходя в сознание, а «вольная братва подогнала несчастным сидельцам «маляву»: просит выставить ему «предъяву» за поступок, нарушающий воровские законы, после которого хорошим людям житья не стало от поганых ментов…» План сработал. Испугавшись внутрикамерных разборок и опасаясь за свою жизнь, Иванцов вызвал следователя, выпросил, чтобы ему обеспечили безопасность, и с подробностями сдал своих подельников. Вот выдержка из его показаний.

«После майских праздников со мной связался Стальной и попросил принять на время, по его словам, очень уважаемого и влиятельного в воровском мире человека. Добавил, что за него хлопочут большие московские друзья. Отказать хозяину — себе дороже. Квартирант представился Иваном Тимофеевичем Поздняковым. В беседе дал понять, что ему хорошо известно о моём прошлом, и даже передал приветы от тех, с кем я вместе чалился на зоне. Короче, привязал к себе крепко. О цели приезда не рассказывал. Дал денег и попросил купить автомашину, поставить её во дворе и следить, чтобы она всегда была на ходу. Выполнял другие его поручения. Например, посетил музей М. В. Фрунзе и выяснил систему его охраны в ночное время. Нетрудно было догадаться, что замышляет «пахан», и, скорее всего, я стану соучастником. Понял, во что опять вляпался, но не хватило воли отойти от дел, из-за страха продолжал беспрекословно ему подчиняться. Как-то квартирант пропал на целые сутки, появился только под утро следующего дня. Увидел в окно, как с каким-то свёртком он зашёл во времянку, а вышел уже без него. Через некоторое время прибежала соседка и сказала, что в селе полно милиции и проверяют каждый дом. Заметив на улице группу людей в штатском, мы выскочили во двор и пытались скрыться на машине, но она не завелась. Прошу занести в протокол допроса, что я не стрелял в сотрудников милиции, огонь на поражение из двух стволов вёл мой квартирант…»

Свёрток, который он принёс, сыщики обнаружили в ходе повторного осмотра времянки спрятанным в мешке с птичьим кормом. Вскрыв его при понятых, даже видавшие всякое бывшие фронтовики поразились обилием боевых наград: орден Боевого Красного Знамени, два ордена Красной Звезды, орден Великой Отечественной войны 1-й степени, орден «Партизану Отечественной войны», медали «За отвагу», «За воинскую доблесть» и другие весомые знаки ратного отличия. По номерам установили, что они принадлежат А. Багирову. Последующие события преподнесли оперативникам немало сюрпризов и неожиданностей. В милицию обратился дежурный врач хирургического отделения городской больницы №1 и сообщил, что минувшей ночью к ним доставлен мужчина 60-65 лет с огнестрельным ранением в области грудной клетки.

Состояние удовлетворительное, может давать показания. Им оказался Стальной. После недолгого молчания, понимая, что его пытались убрать как опасного свидетеля, криминальный авторитет заявил следователю, что в стрелявшем в него человеке опознал того, кого определил на постой к Иванцову. Знает только кличку — Козырь.

В картотеке МВД республики фигуранта с таким «погонялом» не было. Сыщики запросили Москву. Сотрудники МУРа оперативно откликнулись на просьбу коллег. Сообщили, что под кличкой Козырь у них проходит вор-рецидивист Григорий Кулаков, а также спецсвязью отправили копию его дела и фотографию. Первый срок он получил за мародёрство в 1942 году, когда служил в похоронной команде одной из стрелковых дивизий, оборонявших Москву. Впоследствии неоднократно судим за тяжкие и особо тяжкие преступления. Последнее наказание за хищение боевых и государственных наград с тяжёлыми последствиями Г. Кулаков отбывал в колонии строгого режима под Свердловском.

Освободившись в 1961 году, уклонился от положенных отметок в соответствующих надзорных органах и
пустился в бега. Объявлен во всесоюзный розыск. Имея на руках ориентировку на Козыря, усилили оперативно-разыскные мероприятия по его задержанию на всей территории республики. Предположения, что он мог выехать за её пределы, отпали, когда в одну из ночей на центральном пульте охраны музея им. М. В. Фрунзе сработала сигнализация, установленная в выставочном зале, где демонстрировались оружие и награды времён Великой Отечественной войны.

Злоумышленников вспугнула прибывшая группа захвата, они ушли через окно полуподвального помещения, заранее подпилив решётку. Эксперты-криминалисты обнаружили на ней отпечатки пальцев Козыря, присланные московскими оперативниками.

На совещании у начальника столичного управления внутренних дел приняли решение брать Козыря, используя «наживку». В один из дней посетители Центрального колхозного рынка могли наблюдать такую необычную картину: между торговыми рядами на самодельной тележке передвигался безногий мужчина с орденскими планками и громко предлагал купить его ордена Славы трёх степеней, чтобы на вырученные деньги справить себе протезы. Забегая вперёд, скажем, что это был не вымышленный персонаж. Инвалид войны, потерявший обе ноги на подступах к Берлину, Иван Денисович Зимин, не раздумывая, согласился помочь сыщикам обезвредить опасного преступника. На всякий случай в его доме оставили засаду. В какой-то момент «наружка» зафиксировала подошедшего к ветерану продавца мясной лавки. Поговорив с ним и записав на клочке бумаги адрес, он сразу же закрыл её и направился к ближайшей остановке общественного транспорта. Задерживать его не было оснований, но профессиональное чутьё и интуиция подсказывали оперативникам, что это не просто случайность или совпадение. И они оказались правы. Взяли Козыря глубокой ночью, когда, открыв отмычкой входную дверь дома Ивана Денисовича, вошёл в прихожую. Всё произошло так стремительно, что он не успел оказать сопротивления. При личном досмотре изъяли из-за пояса брюк пистолет ТТ.

Как и предполагали следователи, Козырь оказался крепким орешком. Все предъявленные ему обвинения отрицал и называл их ментовскими играми. На очных ставках с Иванцовым и Столяровым был невозмутим и спокоен, заявив, что по заданию следаков они оговаривают ни в чём не повинного человека. Как-то на одном из допросов следователь словно невзначай передал ему привет от Стального и сказал, что может организовать встречу с ним. Козырь хорошо умел владеть собой, но после этих напрямую сказанных слов в его глазах мелькнул по-настоящему животный страх. Помолчав какое-то время, он прохрипел: «Ладно, пиши, начальник…» Убивать ветерана войны А. Багирова не хотел. Думал просто припугнуть и забрать награды. Но тот бросился на него с палкой и, несмотря на слепоту, нанёс несколько точных ударов по самым болезненным местам. Пришлось его зарезать. Прибежавшую на шум супругу убрал как опасного свидетеля.

Почву, чтобы отвести от себя подозрения, подготовил заранее. Специально завёл знакомство с соседом Багировых, местным хулиганом Ф. Столяровым, чтобы потом перевести на него стрелки. В ночь перед убийством напоил его, подсыпав в стакан снотворного. После того как расправился с супругами, вернулся к спящему собутыльнику, взял со стола принадлежащий ему штык-нож и подкинул его на место преступления. Для большей достоверности увёл собаку- поводыря и оставил её во дворе дома Ф. Столярова. Признался он и в попытке проникновения в музей им. М. В. Фрунзе.

Разговорившийся Козырь выдавал всё новые и новые подробности своих преступных деяний. По его словам, специализировался на хищении боевых наград, что приносило большой доход. На чёрном рынке за них давали баснословные деньги. Добывая их, не брезговал ничем: уговаривал владельцев отдать по-доброму, применял силу и нередко шёл на крайние меры. Приехав во Фрунзе, под видом журналиста посетил республиканский комитет ветеранов Великой Отечественной войны и попросил полный список бывших фронтовиков, проживающих в столице, якобы для подготовки материалов об их ратных подвигах. Первой в этом списке стояла фамилия А. Багирова… Суд приговорил Козыря к исключительной мере наказания — расстрелу, его подельники получили длительные сроки наказания. Награды Алексея Багирова передали его дочери. Эта операция сыщиков, бывших фронтовиков, и сегодня является учебным пособием для молодого поколения сотрудников оперативных служб правоохранительных органов. Опера от бога уже давно ушли из жизни, но их помнят и чтут за верность профессии и достойное исполнение служебного долга.

Сергей СИДОРОВ.

Автор: -