Михаил ШВЫДКОЙ: «Я не знаю ни одной страны, которая бы не проводила многовекторную политику»

Бишкек посетил специальный представитель Президента России по международному культурному сотрудничеству Михаил Ефимович Швыдкой. Основная цель его приезда — участие в пленарном заседании XVI Форума творческой и научной интеллигенции государств — участников СНГ. Помимо этого, российский чиновник и наш соотечественник (родился в Канте) выступил перед студентами Бишкекского государственного университета имени К. Карасаева с лекцией о международном культурно-гуманитарном сотрудничестве в современных реалиях.

Лекция плавно перешла в беседу о главном, учащиеся с удовольствием слушали, задавали вопросы человеку, чья жизнь неразрывно связана с культурой и дипломатией. Вопросы были сложные и серьёзные, но Михаил Ефимович как дипломат сумел ответить на каждый.

ПАДЕНИЕ ОДНОЙ СТЕНЫ И ВОЗВЕДЕНИЕ НОВОЙ

— В 1989 году, когда ещё был Советский Союз, мы снимали в Западном Берлине фильм о выдающемся немецком театральном режиссёре Петере Штайне. Он ставил серию чеховских пьес, которые покорили всю российскую аудиторию. Мы жили в Восточном Берлине, и всякий раз, когда ехали на съёмки, нам ставили штамп в паспорта, что мы пересекли границу ГДР и въехали в Западный Берлин. Однажды, как всегда, даём свои документы, а из КПП говорят, что штампы уже не нужны. Мы же ответственные советские люди и понимаем, что надо возвращаться домой, а без него нам скажут, что незаконно пересекли границу. Мы стали настаивать и звать начальника. Он сказал то же самое. С ужасом поехали, понимая, что здесь что-то не так. Съёмки начались, директор театра меня отзывает в сторонку и просит взять трубку.

По телефону ещё одна начальница говорит:

«Прекращайте заниматься ерундой, снимать Штайна, там рушат стену берлинскую!»

Вот мы попали как раз в тот момент, когда начали ломать стену между ГДР и ФРГ. Взяв всю огромную аппаратуру, поехали туда. Раньше были фотоаппараты не такие маленькие, как сейчас, пришлось несладко. Берлинская стена, построенная в 1961 году, забетонировала отношения между Западным и Восточным Берлином. Стена стала символом разделения двух миров.

Когда мы приехали, там гулял народ: пили шампанское, обнимались, целовались. Мстислав Ростропович играл на виолончели. Было абсолютное ощущение праздника. Исполнялась 9-я симфония Бетховена со словами Шиллера «Объединяйтесь миллионы» — сегодня это гимн Евросоюза. Мы были в полной эйфории. Но я глубоко в душе чувствовал, что между Западом и нами через определённое время психологически, политически, отчасти экономически была и будет построена ещё большая стена, чем существовала до этого.

Но это не значит, что не было стремления объединиться и делать что-то важное вместе, наоборот. Просто в какой-то момент мы ощутили, что каждая страна должна жить так, как она считает нужным сама. Но мы никуда не денемся от глобального мира.

ШЛЕЙФ ОТ ЗАКОНА О ГОСЯЗЫКЕ

Российский представитель слегка и ненавязчиво коснулся нового закона о государственном языке:

— Один английский исследователь, если перевести с английского, вывел термин «отуземливание культуры». Это о людях, получивших высшее образование в Европе, возвращающихся к себе домой и начинающих бороться за национальную культуру. И последние принятые в Кыргызстане законодательные акты — ещё одно свидетельство того, что национальное всегда связано с языком. И это новая тенденция, эдакая суверенизация нации — кыргызы не хотят быть узбеками, узбеки — китайцами, китайцы — русскими. Каждая страна выстраивает свою национальную культурную среду и определяет во многом свои национальные ценности. Многие говорят, что есть демократические страны, есть недемократические. Это так и не так. Ведь если мы посмотрим, как устроены демократические системы Германии и Франции, то заметим колоссальную разницу. Целый ряд механизмов несхож.

В XVIII веке доминировала идея — мы все одинаковые, мы должны любить друг друга и объединиться. Эта идея торжествовала в XIX и даже XX веках. Но этот нынешний век показал, что мы все разные, и самое сложное — это любить другого, не такого, как ты.

МНОГОЯЗЫЧИЕ В СТРАНЕ — ЭТО БОГАТСТВО

Когда разрушился Советский Союз, многие ухватились за национальность. И это стало самым важным! Среди себя мы одинаковые, и таких, как мы, очень просто любить. Идея полюбить другого и обратиться к нему не как к врагу — это самое сложное. Об этом говорили президенты стран БРИКС: сейчас многие страны пытаются объединиться, не теряя своей национальной самобытности. Многополярный мир — это не формула речи. Проще, когда существовали две сверхдержавы: СССР и США. Они решали все проблемы. Далее отрывки лекции.

МИР НА САЛФЕТКЕ

В 1942 году Уинстон Черчилль приехал в СССР. После обеда с Иосифом Сталиным он нарисовал на бумажной салфетке, как будут делить мир. Она до сих пор хранится в музее. Это наше, это ваше — тогда было всё просто. А когда субъектами международного права становятся 200 государств, это уже серьёзно. Когда в XVII веке принимали Вестфальскую международную систему, то участниками были 167 европейских государств (большая часть немецких), и проблема состояла в протоколе. Они не хотели заходить в зал раньше или позже других, а только вместе. Поэтому в помещении вырубили много проходов для карет, чтобы делегации могли одновременно оказаться в зале. Сегодня мы говорим о многополярном мире, о том, что каждое государство хочет иметь своё право видения тех или иных проблем.
В Индии собралась «двадцатка», и вы не представляете, как долго и мучительно резолюционный документ приводили в некое состояние, приемлемое для всех. А это всего 20 государств. Я знаю, как работают по документам ШОС или БРИКС: это всегда сложнейшая работа. Кто-то хочет к кому-то прислониться, принять чью-то сторону. И я не знаю страны, которая бы не вела многовекторную политику.

Сегодняшний мир оказался сложнее, чем мы думаем. Он менее управляем, менее предсказуем. Наши китайские друзья как-то сказали: «Я желаю своим врагам жить в интересное историческое время». На самом деле в такое время интересно жить. Иногда бывает страшновато, неопределённо, нервно, но очень интересно. Сейчас открылся совершенно новый виток времени. Вам в нём жить и принимать сложные решения.

Знаете, в 80-е годы мы думали, что свобода — это синоним счастья. А в 90-е я пришёл к выводу, что свобода — это трагедия. Потому что ты должен всякий раз принимать решение самостоятельно. И когда человек свободен, то мера ответственности за свои поступки умножается многократно. Когда люди меняют ценности на комфорт, безопасность на комфорт, лишь бы было удобно жить, может случиться страшное. Поэтому я призываю всех жить свободно, но ответственно.

У СЛАВЯНСКОГО УНИВЕРСИТЕТА БУДЕТ НОВЫЙ СОВРЕМЕННЫЙ КОРПУС

После развала Союза казалось, что всё будет по-прежнему. Но всё оказалось не так. Естественно, глобальные идеи Запада вошли в наши страны и многое начало переустраиваться. А нам казалось, что всё будет по инерции. Каждому нужно было спасать самого себя, и не очень волновало, что там у соседа. При всём моём уважении к организации СНГ оно достаточно аморфное. А в ЕАЭС мы с самого начала понимали, что создаём подобие нового экономического рынка, но наши казахские коллеги были категорически против любого гуманитарного аспекта. Они говорили, что каждый народ создаёт свою историю и придерживается своих традиций, и ничего общего с другими государствами в этом плане быть не может. Что касается изучения русского языка и образования, если оно будет более привлекательным и даст больше возможности для реализации, то выбор будет сделан в этом направлении.

Безусловно, надо строить новый кампус для Славянского университета, потому что учиться в бывшем Доме офицеров — это безобразие. У турецких университетов прекрасные современные здания, американский тоже собирается отстраивать новый кампус. А наш российский университет стоит на месте. Образование — это конкуренция. И кто предложит качественнее, тот и выигрывает. В этом случае инфраструктурные моменты тоже важны.

НЕДАЛЬНОВИДНАЯ ПОЛИТИКА ВЕРХУШКИ

Я наблюдал за президентами государств после распада СССР. Многие вели себя как заключённые, которые бегут из тюрьмы. Чем дальше убежишь, тем лучше — главное, не оглядываться. В 1994 году Президент Азербайджана выступал в Турции на меджлисе и, зачитывая свою речь, сказал: «Наконец-то мы вышли из-под российского господства. Мы возвращаемся в семью туркоязычного народа». У Гейдара Алиева были сложные отношения с Борисом Ельциным, и только Владимир Путин более-менее сумел выстроить отношения между двумя странами.

Вся политическая элита бывших союзных государств хотела самостоятельности. Быть президентом всегда лучше, чем его заместителем. Между элитами всегда были очень сложные личные взаимоотношения.

В 1992 году в Российской Федерации случилась экономическая беда: запаса продуктов питания оставалось всего на неделю. Страна была на грани продовольственного голода. Понадобились займы и финансы, чтобы обеспечить людей. Но не только Россия оказалась в такой ситуации. Все постсоветские страны это прошли. Естественно, у государств было чувство того, что их бросили. Это было нищее время.
Некоторые политические деятели России вели недальновидную политику. Честно сказать, так прогинаться перед Западом было неправильно!

МЫ ПОЙДЁМ В НАТО!

На мой взгляд, в то время политическая верхушка СССР плохо понимала ситуацию. Хотя КГБ и спецслужбы работали чётко, а ещё существовала масса возможностей получения информации из-за рубежа. Меня до сих пор удивляет, как при таких спецслужбах и блестящем дипломатическом корпусе руководители не осознавали, что назревает развал.

«В СССР мы хотели добра, объединения, счастья, а на нас смотрели как на романтиков, с которыми разговаривать даже неловко. Наш пролетарский гуманизм, на чём мы были воспитаны, не воспринимался Западом.

Мы шли с широко раскрытыми объятьями, а на нас смотрели как на сумасшедших».

Общаясь с западным миром, мы не думали, что они такие, скажем так, взрослые ребята. Мы думали, что они такие же, как мы — комсомольцы. Вот где наша ошибка!

В Бундестаге Путин выступал с докладом на немецком языке. Он сказал, что мы часть Европы. Кроме того, об этом мало кто помнит, но Россия хотела вступить в НАТО и строить отношения с ней.

А нам сказали, что ваше место под лавкой. Этот мир нас совсем не ждал.

ДОРОГУ МОЛОДЫМ!

Любая власть должна понимать, что за молодыми людьми будущее. Сейчас люди младше 30 лет превышают количество всех остальных. Но по статистике именно у молодого поколения больший процент безработицы, чем у людей среднего возраста. В России большая нехватка молодых специалистов в сфере IT- технологий. Это происходит не потому, что многие уехали. Просто IT- технологии совершенствуются с огромной скоростью. Эта профессия наиболее востребована. Поэтому именно сейчас настало время реформы образования, которую необходимо начинать уже со школы. Не хватает инженерных профессий — значит нужно усилить физику и математику за счёт, например, обществоведения. Образование требует постоянного мониторинга и анализа.

БУДУЩИЕ КОНКУРЕНТЫ ЛЮДЕЙ

Чем больше будет внедряться искусственный интеллект в различные сферы, тем дороже будет стоить человеческий труд. Скоро он станет роскошью и будет направлен на удовлетворение самых высоких потребностей людей. Искусственный интеллект всё равно не заменит многие вещи. Это относится к творчеству. Посмотрите, как переводит Google-переводчик — там вообще ничего не понятно. Поэтому квалифицированный труд в гуманитарной сфере понадобится в высшей степени, как и в творчестве. Творчество — процесс психофизиологический. Пока насчёт физиологии у искусственного интеллекта показатели не особо хорошие.

СЛОЖНО БЫТЬ КУЛЬТУРНЫМ

Когда люди становятся некультурными, наступает сложный момент в общественной жизни. Потому что культура — это система табу, запретов. Поэтому свободным и культурным быть сложно. Религия тоже накладывает определённые табу. Культура — это система самоограничения, обуздание инстинктов.

Каким будет будущее? Я не знаю. Мог бы пообещать вам светлое будущее, но могу только пообещать светлое прошлое!

XXI век будет ровно таким, каким вы его сделаете. Когда говорят: «А что мы можем? Там политики наверху всё решают!» Неправда! Политики решают ровно то, что позволяете вы сами!

Дарья НЕСТЕРОВА.
Фото автора.

Автор: -