Биолаборатории: спасение или угроза человечеству?

Чего только не пришлось испытать на себе населению земли. Атипичная пневмония, лихорадка Зика, птичий грипп, Эбола, наиболее смертоносный COVID-19 и вот как гром среди ясного неба — вирус с таинственным названием Х. Видимо, дело этим не ограничится, и список будет пополняться.

Новый вирус с каждым днём обрастает масштабными подробностями: то он опасен только для животных, то теперь и человек может заразиться опять же от братьев наших меньших. СПИД — от обезьян, COVID-19 — летучие недожаренные мыши, птичий грипп — куры наследили. И это, на минуточку, официальные версии их возникновения.

Везде схожий сценарий. За последние 80 лет в мире произошло около 25 масштабных эпидемий. Они начинаются обычно в одном или нескольких провинциальных городах, но только не в столицах. Вирус неизвестен, лечить его очень сложно или вовсе невозможно. Через время возбудители заболевания исчезают сами собой.

В 1995 году на границе между Перу и Эквадором вспыхнул вооружённый конфликт, и в это же время там появилась загадочная эпидемия. Люди погибали от воспаления мозга. Под воздействием неизвестного вируса мозг заболевшего буквально «кипел». Через время вирус исчез так же внезапно, как и появился. По официальной версии, это была генетически модифицированная смесь известных вирусов: они смешались, мутировали, и получился страшный смертоносный коктейль.

Но всё чаще об очередном возникшем вирусе говорят, что, возможно, он создан в лабораториях спецслужб. Во время вспышки атипичной пневмонии с подобной версией выступал представитель организации «Врачи мира» в Таиланде испанский доктор Ромео Менделес. Вот и про COVID-19 то здесь, то там появляются схожие версии.

Так откуда им взяться? Если это всё же дело рук человеческих. Возникающие откуда ни возьмись биологические лаборатории под патронатом США — это хорошо или плохо? Они помогают странам, где размещаются, или, наоборот, вредят? Эти и другие вопросы обсудили участники круглого стола «Перспективы сотрудничества стран Центральной Азии в обеспечении биологической безопасности и контроле эпидемиологической ситуации». Организатор дискуссии — Центр экспертных инициатив «Ой Ордо» в партнёрстве с Советом по устойчивому развитию в условиях изменения климата. Стоит отметить, что впервые в экспертных дискуссиях на площадке ЦЭИ «Ой Ордо», да и нашей страны, участвовали представители официальных структур Казахстана.

По словам политолога Игоря Шестакова, вопросы биобезопасности региона на этой площадке обсуждаются ещё с 2021 года, и уже есть определённые результаты. Полным ходом идёт разработка закона о биобезопасности, инициированного депутатом ЖК Динарой Ашимовой.

— На наших площадках часто звучали опасения, что биолаборатории, которые действуют под эгидой зарубежных стран, могут представлять определённую угрозу, — рассуждает политолог. — По мнению большинства участников круглых столов, в появлении и распространении COVID-19 одну из главных ролей сыграли именно они.

Поэтому, когда стало известно, что в Казахстане полным ходом шло (или идёт, здесь мнения разнятся) строительство суперсовременной лаборатории высшего четвёртого уровня биологической безопасности, которая будет изучать и хранить штаммы самых смертоносных на планете вирусов, а также будет располагаться в каких-то 80 километрах от нашей границы, естественно, многие кыргызстанцы напряглись.
Политолог Бакыт Бакетаев рассказал, что он одним из первых забил тревогу:

— Когда пришла пандемия в 2020 году, мы ходили в масках и думали, каким образом можно остановить или не допустить следующей эпидемии. И пришли к выводу, что нужно создавать МАКБИ — Международное агентство по контролю биологических исследований, похожее на МАГАТЭ. Мы написали письмо в МИД, затем Президенту Сооронбаю Жээнбекову, чтобы республика инициировала создание такой организации в ООН. Но письма утонули в недрах администраций. В 2022 году наша молодёжь провела митинг против строительства биолаборатории в Казахстане близ наших границ. Мы инициировали пресс-конференцию и предложили властям соседнего государства разрешить доступ нашим специалистам на территорию этой лаборатории, для того чтобы посмотреть, действительно ли там всё безопасно, как нам говорят. Потому как в интернете гуляет разная информация. И есть опасения о том, если там будет человеческий фактор или вирус выйдет за пределы лаборатории, то наша страна находится крайне близко от неё. Затем мы провели пикет у посольства Казахстана, где собрались наша профессура и другие специалисты, передали письмо-обращение в консульство.

При этом похожую инициативу выдвинул и Казахстан. По словам политолога, руководство соседней страны сделало то, что должны были поддержать наши представители власти. Ведь они сразу поняли, что миру может угрожать вирусная эпидемия. В настоящее время казахские дипломаты уже прорабатывают в Швейцарии вопросы создания объединения, которое станет контролирующим органом подобных биолабораторий.

— Это настолько сложная тема, и непонятно, в какой момент разработки будут вестись для мирных целей, а когда для военных, — считает Бакыт Бакетаев. — Как и в ядерных исследованиях, здесь грань очень тонкая. Поэтому сегодня с посольством Казахстана у нас идёт переписка, чтобы наши специалисты смогли посетить их лабораторию в селе Гвардейском. Процесс идёт. Но в мире ещё много угроз и рисков. Поэтому мы хотим, чтобы подобные лаборатории были подотчётны международным организациям.

А вот эксперт по международным отношениям, заместитель секретаря совета по устойчивому развитию в условиях изменения климата Байкадам Курамаев отметил, что сейчас особое внимание уделено биолабораториям Пентагона не только в Казахстане, но и в Узбекистане. Но размещение подобных лабораторий — это внутреннее дело страны, не требующее согласования с соседями. Он выразил надежду, что лаборатория, построенная вблизи наших границ с Казахстаном, будет под полным контролем казахстанских властей и работать в ней будут местные специалисты.

В средствах массовой информации и социальных сетях звучит информация о том, что доступ для местных контролирующих органов в эту лабораторию ограничен. Это серьёзный подрыв доверия к работе специалистов, которые трудятся в подобных закрытых организациях. При этом Казахстан и Кыргызстан — участники конвенции КБТО, что налагает определённые обязательства по предоставлению отчётов о деятельности биолабораторий на их территориях.

Эксперт подчеркнул, что в мире уже давно идёт биологическая война. То там, то здесь появляются вспышки сибирской язвы, чумы, а теперь, казалось бы, детская болезнь корь, которая за короткий период унесла жизни тысячи детей, как у нас, так и в соседних республиках.

По словам Байкадама Курамаева, для решения жизненно важных вопросов по биобезопасности всего региона странам необходимо сплотиться и создать общую систему, которая бы регулировала вопросы размещения биолабораторий военного назначения. Он добавил, что в нашей стране полным ходом идёт работа над принятием закона о биобезопасности, поэтому крайне важна слаженная работа и сотрудничество с Казахстаном.

Военный эксперт Нурлан Досалиев также коснулся темы кори в нашем регионе:

— В канун Нового года из СМИ мы узнали, что в Туркмении началась вспышка кори, погибло много людей. В то время она была также и в Узбекистане, в Казахстане, потом началась у нас. Источники утверждают, что штаммы завезены с Украины. Но как они к нам попали? Кто-то специально накачивает наш регион этим?

В мире появляются новые вариации гриппа. Даже врачи признают, что у этой болезни обнаруживаются новые симптомы, не типичные для неё. По его словам, мы упускаем важную деталь: биологическое оружие — это не огнестрельное или ядерное, это оружие нового поколения. Мы его не видим. Фашисты во время Второй мировой войны усиленно работали над его созданием, потом японцы перехватили инициативу. Кто теперь?

— Мы узнали о существовании подобных биолабораторий на Украине только благодаря СВО. Ходят слухи, что они хотят перебазировать свои базы в Казахстан и другие страны Центральной Азии, — отмечает эксперт. — Мало кто знает, что биолаборатории США по всему миру расположены таким образом, что находятся прямо на путях миграции птиц. Биологическое оружие — это оружие предвоенного периода, идёт зачистка территорий. Главные противники Пентагона — Россия, Китай и Иран. А наша страна как раз находится в этом треугольнике. Мы между молотом и наковальней. Руководство КНР недавно выразило обеспокоенность, что COVID-19, как и новые инфекционные заболевания, имеют генетическую направленность, например, на славянскую расу. Дело в том, что, по мнению учёных, кыргызы имеют эту же славянскую этногруппу.

По его мнению, во всём мире есть чётко устоявшаяся практика — самым первым эшелоном борьбы против биологического оружия выступают вооружённые силы. Эту сферу необходимо развивать, так как у нас и в соседних странах этот сегмент слабый или вовсе отсутствует. В 2018 году Минобороны РФ построило на своей территории более 20 инфекционных больниц по последним технологиям. А наши страны не помышляли об этом, пока не случилась пандемия.

— Нам ещё вчера надо было думать о создании коллективной безопасности в рамках ОДКБ, которые первыми будут вступать в бой с опасными патогенами и заболеваниями. Это сначала решает военная структура, она на это и заточена. Сейчас над этим необходимо срочно работать, иначе может быть поздно. Без поднятия на должный уровень нашей безопасности в системе ОДКБ, подразделений в области химической и биологической защиты мы мало что сможем сделать, — заключил военный эксперт.

А главный научный сотрудник Центра глобальных исследований и международных отношений ИАМП дипакадемии МИД России Вадим Козюлин рассказал об угрозах биобезопасности с развитием искусственного интеллекта (ИИ):

— Сегодня серьёзные угрозы эксперты связывают с использованием так называемых Language models — больших языковых моделей в биоинжинерии и биоинформатике. AIX bio — обозначение облачных лабораторий, которые занимаются биоинженерией. То есть то, что раньше производили в лабораториях с помощью пробирок, реагентов, опытов и ожиданий, пока реакции произойдут, сегодня можно сделать в облаке с помощью искусственного интеллекта. Разработки могут даже не находиться на территории страны, они предоставляются большими корпорациями. Сегодня биоинженеры и биоинформатики — люди на стыке двух специальностей — биологии и информатики. Они могут производить опыты виртуально, но получать вполне реальный результат.

По его словам, языковые модели позволяют извлекать чувствительную информацию, а облачные модели — моделировать создание опасных продуктов в онлайн-режиме без проведения длительных исследований и экспериментов. Например, на Международной конференции представлен один факт: в результате эксперимента ИИ за шесть часов изобрёл 40 тысяч ядовитых для человека соединений, включая нервно-паралитический газ VX.

Мишель Флурнуа, бывший замминистра обороны США в бытность президентства Барака Обамы, как-то сказала: «Химики предупреждают, что ИИ может синтезировать химическое оружие, а биологи обеспокоились, что он может быть использован для разработки новых патогенов или биооружия. Риски настолько серьёзные, что даже сами лидеры индустрии ИИ выразили тревогу».

В мае 2023 года руководители почти каждой крупной лаборатории искусственного интеллекта в США подписали письмо с предупреждением о том, что их изобретение может представлять угрозу существования человечества.

— То есть люди сами признают, что их изобретения могут представлять нам угрозу, — отмечает академик. — Этот факт заслуживает особого внимания. Необходимо предвидеть риски и пре-дотвращать использование биолабораторий на базе ИИ. С учётом глобального распространения американских биотехнологий проблема может представлять для всех государств серьёзную проблему, поскольку мы перенасыщены этими лабораториями.

Что можно предпринять? Вадим Козюлин, как и многие эксперты, предложил налаживать международное сотрудничество и взаимодействие для укрепления глобальной безопасности, в том числе при использовании больших языковых моделей в здравоохранении. Развитие межакадемического партнёрства, обмен информацией с профильными организациями о потенциальных биорисках. Он считает, что межакадемическое партнёрство требуется не только для биологов или государственных служб, необходимо подключить и информационных специалистов, которые понимают, как эти механизмы работают и где могут происходить утечки, откуда берётся информация, как она обрабатывается и как впоследствии может использоваться. Кроме того, необходимо проводить образовательные проекты для биоспециалистов о потенциальных биорисках. Они редко задумываются о тех проблемах, которые может создать для человечества то, что они производят. У них есть определённое стремление добиться каких-то новых результатов и, может быть, не хватает понимания, что эти результаты могут принести. Нужно устанавливать общепринятые руководящие принципы для международной практики биобезопасности, разрабатывать более строгие международные кодексы поведения и требовать определённого государственного контроля за высокорискованными исследованиями. Необходимо установить стандарты тестирования для новых моделей. И, конечно же, нужны специалисты, которые будут контролировать, а сейчас их по пальцам можно пересчитать во всём мире.

Эти языковые модели стремительно ворвались в жизнь человечества, мы о них узнали в конце 2022 года. И сегодня взрывным образом происходит возникновение новых программ. Разработчики конкурируют друг с другом, потому что эта сфера, как возникновение нового интернета, крайне прибыльна и нова. Все видят её перспективу, но не остаётся времени, чтобы осмыслить, что мы делаем в этой области. Риски очевидны, и, как с ними бороться, пока не известно. Они находят применение в производственной, научной, творческой и военно-политической сферах, где вовлекаются военные. Поэтому необходимо уделять этой теме особое внимание. Россия, Кыргызстан, Казахстан и другие союзные государства имеют возможность стать идеологами и вдохновителями международного регулирования этой взрывоопасной технологии.

Особое мнение выразила генеральный директор Национального научного центра особо опасных инфекций имени М. Айкимбаева Министерства здравоохранения Республики Казахстан Зауреш Жумадилова. Она рассказала о ситуации с обеспечением биологической безопасности в своей стране.

Биобезопасность у них осуществляется на основании Закона РК от 21 мая 2022 года «О биологической безопасности Республики Казахстан». Да-да, у них он существует почти два года. Цель закона — создание правовых основ регулирования и госуправления в выявлении, учёте, анализе и контроле степени риска и внедрения единых критериев их оценки, связанных с негативным воздействием биологических факторов на жизнь и здоровье населения, животный и растительный мир.

Зауреш Жумадилова акцентировала особое внимание на том, что отдельная глава в законе посвящена международному сотрудничеству в сфере биобезопасности:

— Согласно Конвенции о биологическом и токсичном оружии (КБТО), каждая страна должна обозначить свою приверженность открытости и ненаправленности против других государств, мы это учли и заложили в своём законодательстве.

Она отметила, что Казахстан готов сотрудничать с другими странами ЦА в плане предотвращения биологических угроз. На основании этого предложено взаимное информирование о регистрации циркуляции особо опасных инфекций на трансграничных территориях и совместное обследование их очагов,
совместные научные проекты на базе их центра и научных институтов Центральной Азии, а также проведение совместных научных конференций и симпозиумов.

Она также ответила на массу каверзных вопросов, которые задавали участники круглого стола. Например, какие регламенты соблюдаются в соседней стране в случае утечки патогенов или аварийных ситуаций в их лабораториях.

— В республике имеются все необходимые регламенты и механизмы реагирования на случай возникновения аварий или нештатных ситуаций при ЧС, например, землетрясений или других угроз, связанных с разрушением зданий биолаборатории, — заверила Зауреш Жумадилова. — Все патогены занесены в список товаров двойного назначения, и, соответственно, любое их перемещение должно лицензироваться госорганами. В случае нарушения лицензии предусматривается ряд санкций, вплоть до уголовного преследования.

На вопрос относительно лаборатории в посёлке Гвардейском она пояснила:

— Конкретно про эту лабораторию я мало что могу сказать, так как это не в пределах моей компетенции. Но в связи с распространением COVID-19 в Казахстане встал вопрос о необходимости развивать сеть лабораторий, которые могли бы проводить исследования подобной группы. Это перспективное направление, но в нашей стране оно пока не осуществляется. Строительство любой лаборатории должно быть по предварительному проекту, предусматривающему меры по обеспечению безопасности. Поэтому если Казахстан будет создавать лабораторию подобного уровня, то, скорее всего, она будет строиться даже не по национальным, а по международным стандартам. Лаборатория третьего уровня в Алматы, например, может выдержать землетрясение в 9 баллов.

Она отметила, что во многих странах существуют лаборатории подобного уровня, не представляющие угроз для соседних государств, потому что в случае утечки и других опасностей они бы в первую очередь угрожали безопасности той страны, где располагаются. Все риски закладываются ещё в процессе проектирования.
Более того, по её словам, в Казахстане нет никаких американских биолабораторий. Все объекты отечественные. Они достаточно открытые и при возможности их могут посетить специалисты из соседних стран. Необходимо всё согласовать и пройти процедуры аккредитации через Минздрав страны.
А вот первый секретарь посольства России в Кыргызстане Артём Романов указал на неэффективность механизмов международного контроля безопасности:

— Конвенция существует уже более полувека, а вопросы по поводу военно-экономической деятельности и контроля отдельных стран возникают до сих пор. Проблема в том, что в рамках КБТО отсутствует механизм, который мог бы обязать страны делиться сведениями о военно-биологической деятельности. Позиция РФ заключается в том, что требуются консолидированные усилия мирового сообщества по укреплению режима КБТО. Эффективность конвенции значительно повысилась бы в случае принятия универсального этически обязывающего протокола всех статей конвенции. К сожалению, разработку такого инструмента с 2001 года блокируют именно США. И у нас, и у Китая, а также у других стран возникает вопрос: а почему?

По словам Игоря Шестакова, тема биобезопасности не только нашей страны, но и региона в целом поднималась на дискуссионных площадках ЦЭИ «Ой Ордо» неоднократно, и она стала ещё более актуальной после того, что весь мир пережил во время пандемии короновируса.

— Совместно с правительственными структурами и депутатами ЖК мы участвовали в продвижении законопроекта с первых дней его инициализации, — рассказал политолог. — По результатам дискуссии выявлено, что основным и приоритетным шагом станет налаживание сотрудничества и конструктивного диалога в этой области между специалистами в сфере здраво-охранения. Ведь риски для здоровья граждан всего Центрально-Азиатского региона не только никуда не исчезли, их стало ещё больше. В связи с этим и возникает актуальность повестки.

По его словам, возникла необходимость создания рабочей группы между соседними странами. Она позволила бы обсуждать острые вопросы, связанные с биоугрозами, в которые входят не только смертоносные штаммы вирусов, но и элементы информационных войн. А подобная группа могла бы оказывать содействие в формировании медийной повестки по биобезопасности и развеивать мифы и слухи официальной информацией.

Дарья НЕСТЕРОВА.
Фото предоставлено ЦЭИ «Ой Ордо».

Автор: -