1985 год. По воспоминаниям руководителя пресс-службы МВД республики Жолдошбека Бузурманкулова, начавшуюся при Горбачёве перестройку криминальный мир воспринял как вольготную жизнь и безнаказанность. Активизировалась организованная преступность. Устойчивые группировки занимались рэкетом, наркоторговлей, заказными убийствами, разбойными нападениями, банды помельче – уличными грабежами, карманными и квартирными кражами. Сказать, что оперативные службы милиции работали в непростых условиях, значит, ничего не сказать. Чуть ли не ежедневные выезды на место происшествия, частые стычки с вооружёнными преступниками заставляли сотрудников уголовного розыска действовать на пределе своих сил и возможностей. Надо отдать должное тогдашним сыщикам, которые, несмотря на сложную криминогенную обстановку, продолжали упорно работать “на земле”, объявив беспощадную войну разгулу криминала. На их счету десятки блестящих операций по обезвреживанию устойчивых преступных группировок. Вот одна из них под условным названием “Лимонка”.
…Всё началось с сообщения одного из платных информаторов уголовного розыска УВД г. Фрунзе о том, что лекальщик цеха детской обуви обувной фабрики “Чолпон” Ахматжон Нуриев (здесь и далее все фамилии изменены) настойчиво ищет человека, у которого можно оптом приобрести боевые гранаты. Такого в милицейской практике никогда не случалось. “По-чёрному” покупали пистолеты, патроны, но разрывная “лимонка” с большой поражающей силой, это уже что-то новое…
За обувщиком установили негласное наблюдение, близких и круг его знакомых взяли в разработку. По оперативным каналам выяснили, что уроженец таджикского города Исфары Нуриев был ранее судим за нанесение тяжких телесных повреждений сотруднику милиции. Освободившись в 1980 году, обосновался во Фрунзе.
Представившись участковым, под предлогом проверки паспортного режима в доме Нуриевых по улице Ташкентской в отсутствие хозяина побывал один из оперативников. Во время разговора с супругой сыщик заметил дверь в соседнюю комнату, закрытую на большой амбарный замок, никак не вписывающийся в интерьер гостиной. Перехватив его взгляд, женщина пояснила, что знакомый мужа, сторож магазина “Мелодия” Александр Гущин, попросил его взять на хранение ценные вещи, опасаясь проникновения воров в дом, когда будет на работе. Разрабатывая его, сотрудники уголовного розыска установили, что он неоднократно судим за скупку, сбыт оружия и бое-припасов. Допросить Гущина не удалось: выехавшей на задержание опергруппе оставалось только зафиксировать его смерть от удара заточкой в область сердца. Стало очевидным, что после визита сотрудника милиции в дом Нуриева кто-то, почувствовав опасность, начал избавляться от свидетелей.
По приказу министра внутренних дел Жусубека Ахматова создали оперативно-следственную группу из опытных оперативников и следователей МВД и УВД столицы В. Дубова, Э. Шмальца, М. Гиндулина, Т. Абдылдаева, М. Абакирова и других. Пока шло следствие, были зафиксированы три попытки проникновения на склады боеприпасов Внутренних войск МВД, 8-й гвардейской мотострелковой дивизии в Кой-Таше и воинской части в Рыбачьем.
К делу подключилась военная контрразведка. На совместной “оперативке” приняли решение продолжить разработку Нуриева, чтобы выйти на организаторов группировки. Через агентурную сеть распространили информацию, что некто Рахим ищет каналы сбыта крупной партии пистолетов ТТ и гранат, есть возможность организовать с ним рандеву. Приставленная к Нуриеву “наружка” доложила, что он клюнул на эту дезу. Первая ознакомительная встреча “продавца”-сыщика и покупателя состоялась в одной из воровских ям Кузнечной крепости, вторая – уже в доме заказчика, где на него надели наручники, когда он рассчитывался за два пистолета и дюжину гранат.
Допрашивали Нуриева опытные следователи, пытаясь склонить его к сотрудничеству со следствием, но задержанный отвергал предъявленные обвинения и рассказывал свою историю. Год назад, копая огород, наткнулся на армейский вещмешок с чем-то тяжёлым. Развязал, а там – “лимонки”. Заявить о находке в милицию побоялся, могли не поверить. Поведал об этом своему приятелю Гущину. Он был заядлым рыбаком и попросил на время оставить у себя гранаты: мол, заберёт их позже, чтобы глушить рыбу в пригородных прудах.
Басни Нуриева операм основательно надоели, и они решили использовать метод подсадной утки. Так, в его камере появился ещё один сиделец. Его роль убедительно сыграл сотрудник отдела уголовного розыска Панфиловского ОВД лейтенант Осмон Кадыров. Тогда говорили, что прежде чем оказаться на одних нарах с Нуриевым, он взял несколько уроков актёрского мастерства в Театре русской драмы. Так было на самом деле или нет, автору этих строк выяснить не удалось. С того времени сменилось много актёрских составов, а сам К. Осмонов, уже подполковник, погиб в 2005 году при исполнении служебного долга, задерживая вооружённого преступника.
Новый сокамерник оказался общительным человеком. Без утайки рассказал о казусе, который с ним произошёл. Шёл себе спокойно по улице, неожиданно навалились менты, скрутили и, обвинив в карманной краже, закрыли. Правда, потом следователь признался, что его с кем-то перепутали, по ошибке задержали и скоро должны отпустить. Нуриев поверил соседу по камере и попросил, когда выйдет на волю, передать записку по указанному адресу. Ознакомившись с ней, оперативники пришли к выводу, что имеют дело с транснациональной преступной группировкой, промышляющей незаконным оборотом оружия и боеприпасов. В маляве говорилось: “Временно прекратите поставку товара за кордон. Оставшийся перевезите в другое место. Предупредите Таджика, чтобы поменял маршруты доставки. Следаки копают основательно, боюсь, что сломаюсь…”. Через несколько дней дежурная смена контролёров СИЗО-1 обнаружила Нуриева мёртвым. Экспертиза показала, что смерть наступила в результате отравления мышьяком, спрятанным в полученной накануне передаче с воли…
По адресу в записке проживал некий Рустам Ходжиев. Никто и предположить не мог, что под личиной простого водителя-дальнобойщика скрывается рецидивист по кличке Таджик, занимавший не последнее место в воровской иерархии. Установив за ним наблюдение, сыщики обратили внимание на одно обстоятельство: после загрузки фуры на базе Внешторга, где работал, Ходжиев всегда возвращался домой, загружался дополнительно какими-то свёртками и только потом уходил в рейс. Казалось подозрительным и то, что в его путевых листах всегда был указан один и тот же маршрут: Фрунзе – Ош – Ленинабад (город на севере Таджикистана, сейчас Худжанд). По словам диспетчера базы, Ходжиев, как говорится, “забил” этот маршрут, потому что якобы там живут его близкие родственники.
Дальнейшие события заставили сыщиков действовать на упреждение. В один из дней 14-летний сын Ходжиева принёс в школу гранату и начал хвалиться ею перед одноклассниками, перекатывая с ладони на ладонь. По счастливой случайности это произошло на уроке начальной военной подготовки. Обучал ребят военному делу комиссованный по ранению бывший “воин-афганец”. Помогла приобретённая на войне привычка – принимать правильное решение в нештатных ситуациях. Спокойно, не повышая голоса, он попросил учащихся покинуть класс, а затем, отвлекая подростка разговором, приблизился к нему на расстояние вытянутой руки и перехватил опасную “игрушку”.
Операцию по задержанию Таджика разрабатывали до мельчайших деталей, чтобы исключить любые случайности и обойтись без стрельбы, так как мог сдетонировать находящийся в доме арсенал. Ходжиев собирался в очередной рейс, когда поздней ночью нагрянули оперативники с понятыми. Задержали его и троих сообщников в тот момент, когда они заносили в гружённую фуру два автомата Калашникова, ящик гранат и три цинка патронов.
Первым на допросах раскололся один из подельников Таджика. По его показаниям, шеф был заметной фигурой на чёрном рынке оружия. Дело поставил на поток. Практически на всей территории республики и даже в соседних у него имелись свои люди, занимавшиеся скупкой оружия и боеприпасов. Держал их на строгом поводке, но платил большие деньги. Жестокий и неуравновешенный, жёстко карал за любую провинность, хотя в лицо Таджика знал только ограниченный круг членов его группировки. За приёмку товара и подготовку для дальнейшей транспортировки отвечали Гущин и Нуриев. Потом они куда-то внезапно пропали. На вопрос следователя: что ему известно о маршрутах и конечных пунктах назначения поставок груза, подследственный лишь пожал плечами.
В советское время органы внутренних дел союзных республик обменивались информацией об освобождении из мест лишения свободы по истечении срока наказания воров в законе в целях их оперативного сопровождения. Так, наши сыщики получили от таджикских коллег ориентировку на криминального авторитета Алимжана Сатарова по кличке Молчун, выехавшего во Фрунзе. Как потом было установлено, он приехал по заданию одной из террористических организаций, чтобы убрать Таджика, снабжавшего её оружием и боеприпасами. В связи с вновь открывшимися обстоятельствами дело передали в Комитет государственной безопасности.
Сергей СИДОРОВ.
корреспондент газеты “Слово Кыргызстана”
