Думается, представлять нашим читателям такой госорган, как Национальный центр по предупреждению пыток, особенно не нужно. Одно название говорит само за себя. А есть центр – есть и проблема. И очень серьёзная. Вот ею и занимается директор этой конторы Бакыт Рысбеков со своей командой – аппарат в Бишкеке и семь представительств по областям (всего 30 сотрудников). И у каждого мандат… согласно закону. И владелец удостоверения не может быть задержан или арестован… подлежит немедленному освобождению. То есть борец с пытками – лицо неприкосновенное. И это позволяет ему посещать те места, куда простым смертным вход заказан.
ПЫТКИ НЕ ПРОБЛЕМА, А БЕДА
И насколько этот Национальный центр значим? В июне прошлого года на заседании комитета по конституционному законодательству, государственному устройству, судебно-правовым вопросам и регламенту ЖК депутат, член Координационного совета по предупреждению пыток Гуля Кожокулова представила доклад по итогам проведения мониторинга деятельности центра и указала основные выявленные борцами с пытками проблемы. Это – неэффективность расследования пыток со стороны правоохранительных органов; сами органы не заинтересованы в том, чтобы зафиксировать факты пыток и телесных повреждений; не ставят своевременно в известность родственников задержанных; отсутствует реагирование судов на заявления подсудимых о применении к ним пыток, поскольку признания в некоторых случаях получены через психическое или физическое давление; повсеместна безнаказанность силовиков, вовлечённых в пытки, что подрывает понятие верховенства закона, справедливости и вызывает новые пытки и нарушения; нет квалифицированных врачей в области психиатрии; слабое финансирование на содержание зданий, учреждений лишения и ограничения свободы (не хватает лекарств, мыломойки, средств личной гигиены, да просто туалетной бумаги). Как подчеркнула Кожокулова: “Работа Наццентром проведена колоссальная. Я думаю, что мы все примем, если понадобится, законодательные акты, обратимся к исполнительной власти, чтобы эти выявленные центром проблемы были устранены”.
В свою очередь директор Бакыт Рысбеков обратил внимание депутатов на то, что основная причина пыток – безнаказанность за их применение.
ФАНТАСМАГОРИЯ РЯДОМ
– Что, всё так серьёзно, Бакыт Токталиевич?
– Наше исследование в 2022 году показало, что каждый пятый подследственный, а это почти 2000 человек в год, учитывая сидельцев в СИЗО и ИВС, заявлял о применении к нему пыток силовиками. Но даже если такой-то страшный факт и стал достоянием общественности, попал в поле зрения надзорных органов, это ещё не гарантирует привлечение истязателей к ответственности. Большинство дел, возбуждённых по статье “Пытки”, заканчиваются либо их прекращением, либо оправдательным приговором.
Если обратиться к фактам… Вот – не самый зубодробительный. В прошлом августе мы провели так называемое превентивное посещение по распространённой в СМИ информации об участии пациентов Токмакского психоневрологического социально-стационарного учреждения №1 в рытье котлована для септика. Да, действительно, 13 пациентов рыли эту глубокую яму. Администрация это действо оформила как… трудовую терапию. А по закону трудотерапия возможна только по разрешению врача, и не более четырёх часов в производственных мастерских, кружках и подсобном хозяйстве. А рытьё пациентами ямы – тяжёлый физический труд. Причём принудительный и целый день.
Материалы переданы в прокуратуру.
В августе же поступили заявления от двоих граждан о пытках сотрудниками ОВД Сокулукского района. В одном из кабинетов наших заявителей избивали руками, ногами, надевали на головы пакеты с уксусом. Не выдержав пыток, один дал показания против самого себя, а другой – против брата и отца.
В сентябре сотрудники нашего представительства в Ошской области посетили Кара-Сууйский ОВД. Переполненность камер. Содержали троих задержанных в камере ИВС, предусмотренной для двоих. Размещение арестованных в дежурной части. Отсутствие душевой; туалет расположен выше ИВС, который вообще в подвале. При виде на фото, представленных нашим представительством, от этих условий оторопь берёт.
Акт проверки направлен в прокуратуру района.
В октябре наши сотрудники вместе с представителями омбудсмена провели специальное превентивное посещение школы-интерната имени Султанова и выявили сущие безобразия. Учителя заставляли девятиклассников чистить водяную бочку, в которой скопился мусор. Когда четверо учеников убирали в помещении, на одного из них упал кусок бетона, оставив глубокий шрам на спине.
Восьми- и девятиклассники жаловались, что не могут принять душ, помыть голову после уроков физкультуры. Баня в школе, где 270 учащихся, работает только по выходным. Да и сама она в плачевном состоянии. В корпусе для
1-4-классников только одна уборная с двумя унитазами – и для мальчиков, и для девочек (!). Для 5-9-классников действует вообще один унитаз, нет водонагревателя.
И как апогей: во время обеда ученики обнаружили в еде червя и весь класс отказался есть. И это тоже из разряда жестокого обращения с детьми.
Акт проверки направлен в прокуратуру и отдел образования Кара-Сууйского района.
В начале декабря в Наццентр обратилась женщина с заявлением о жестоком обращении с её несовершеннолетней дочерью – инвалидом второй группы. В Республиканском центре психиатрии и наркологии через день после госпитализации женщина пришла навестить и увидела её лежащей в коридоре отделения, на кровати, застеленной клеёнкой, без простыни. А когда захотела искупать дочь, обнаружила синяки на руках, ногах, шее, подмышками. В тот же день наша заявительница забрала дочь домой. При этом медперсонал вынудил её написать расписку, что претензий к ним не имеет.
Наши сотрудники вместе с представителем Минздрава побывали в отделении № 2 РЦПН. Со слов персонала, синяки несовершеннолетняя получила при её купировании (физической фиксации) на два часа. Тогда как больные рассказали, что девочку привязывали на всю ночь двое суток подряд. Некоторые подносили ей воду…
Наццентр направил заявление в Бишкекскую горпрокуратуру.
А НАМ ВСЁ РАВНО…
– Вспоминаю высказывание экс-депутата авторитетной Натальи Никитенко на круглом столе: “КР – одна из первых стран Центральной Азии, признавшая проблему пыток. В других республиках показывают низкую статистику по издевательствам, однако вряд ли это так. В этом плане мы заявили о борьбе с явлением. Прежде всего нужно менять сознание людей. На законодательном уровне у нас был создан Национальный центр по предупреждению пыток. Это ведомство активно работает, но его рекомендации не всегда воспринимаются госорганами”. Сказано в мае 2021 года…
Смотрите: в 2022 году в Наццентр поступило 82 заявки о пытках. Из них по 51 жалобе Генпрокуратура отказала в возбуждении дела.
В ежегодном докладе мы подробно описали виды и способы пыток. Но ощутимых изменений пока нет.
Лишь со стороны ГСИН были проведены некоторые мероприятия.
Так вот. Пока сотрудники, применяющие пытки, не будут привлекаться к ответственности, пока по каждой смерти не станут проводить тщательное расследование с наказанием виновных, ситуация не изменится.
Вот печальная статистика: с 2019 по 2021 год в исправительных учреждениях страны умерли более 150 человек. В прошлом году произошло пять суицидов, и пока нет информации (на 25 января – Г. К.), проводилось ли по ним расследование.
В лечебно-исправительном учреждении № 31 в ночь на Новый год из-за (по предварительному диагнозу) приступа аппендицита умер один заключённый, а в начале января от туберкулёза – другой. Замечу, осуждённого могут освободить, если у него диагностирована тяжёлая болезнь из перечня в постановлении Кабмина. В прошлом году по этой причине отпустили одного с четвёртой стадией рака. В то же время трое умерли от него. Почему их не освободили, вопрос.
– У меня тоже вопрос, скажем так, на засыпку. Почему условия содержания заключённых должны быть именно не жестокими, а человечными? Разве мы должны брать пример с той же Норвегии, где в камере на одного сидельца и телевизор, и, кажется, компьютер, не говоря уж об индивидуальном санузле. Не тюрьма, а рай. Всё это показывали, когда речь шла об убийце 70 человек неким сумасшедшим Брейвиком. И показали тюрьму (или примерную тюрьму), где он сидит.
– Проблемы Кыргызстана в безнаказанности и безразличии. Все силовые структуры дают клятву родине и закону. Но никто из силовиков не желает или не хочет, или не может отличить приказ от беззакония. Спроси первокурсника милицейской академии, он за или против пыток, конечно, ответит, что против. А задай тот же вопрос выпускнику, он будет в недоумении: а как же без физического давления раскрывать преступность, добывать признания…
Государство – синоним насилия. И соответственно его силовые и фискальные органы – инструмент насилия, вопреки их первоначальному предназначению. В Кыргызстане это явно выражено. Допустим, Служба исполнения наказаний взяла на себя несвойственные ей функции. Туда люди отправляются для исправления, а не для лечения. Для этих целей есть учреждения Минздрава со всеми условиями и оборудованием. К слову, Наццентр не включили в комиссию для выяснения обстоятельств смерти Арстанбека Абдылдаева (Арстана Алая), случившейся 5 января в учреждении № 31.
Нам предложили лишь быть наблюдателями. Но я посчитал, что сотрудники центра должны быть полноправными членам комиссии. Ответы на интересующие общественность вопросы мы будем искать самостоятельно.
ПО-СОВЕТСКИ…
– На мой, будем считать, непредвзятый взгляд, к концу подходит (до лета) мой второй срок, то есть почти четыре года я в должности избранного Координационным советом директора Наццентра, мы далеко не ушли от советской практики формирования системы наказаний. Ты осуждён – ты никто. Ну ладно, тюрьма, колония, где решётки и колючая проволока. Но то же самое (по духу) и в детских домах, домах престарелых, психиатрических лечебницах. Люди там ограничены в коммуникациях. Связи с внешним миром у них практически нет. Эти дети, пожилые и больные люди, к сожалению, никому не нужны. Они не могут пожаловаться на что-то своим родственникам. Но и перед нами не особо открываются. Потому что мы пришли, посмотрели и ушли. А им там жить. При этом есть методики, принятые во всём мире. Скажем, как узнать, сносно живётся деткам (или старикам) в их заведениях? В зал, где резвятся детишки, заходит воспитательница.
Если дети сразу затихают, съёживаются или начинают быстро собирать игрушки, становится понятно отношение их к этой тёте. А бывает, ребята тянутся к воспитателю, нянечке, окружают их. Видно, что там всё неплохо. И таких инструментов разузнать, что почём, у нас достаточно.
Я к чему веду? У нас, не побоюсь этого слова, слабо развито чувство гражданственности, а также патриотизма, ответственности – от рядового до высшего начальника. Представим себе милиционера в самом-самом отдалённом уголке страны. Кто он? Участковый, рядовой милиционер – механизм в огромной госмашине или слуга Конституции, закона? Он там, вдалеке, и царь, и бог, и воинский начальник. И может стать одним из всех, и брать, что плохо лежит, а может стать авторитетнейшим человеком, к которому за помощью тянутся все.
Да что там. Мы говорим о жестоком обращении с людьми в соцучреждениях. А я вспоминаю психиатрическое заведение (не буду его называть), где лежачие больные, по сути, без сознания и без чувств. И что удивило, в палате настолько прибрано и чисто, что нет никакого специфического запаха. Я санитарке, которая за мизерную зарплату создаёт стерильные условия в этой палате, руки готов был целовать.
А вообще, знаете, нам надо ещё лет 25-30, чтобы достичь таких цивильных условий, как в упомянутой вами Норвегии. И не только социальных, но и морально-нравственных. Поэтому неслучайно наш центр много времени уделяет конференциям, семинарам, тренингам, просто беседам с гражданами. Чтобы до всех дошло: беззаконие недопустимо, оно отвратительно и губительно для общества.
…КАРАЮЩЕЙ РУКОЙ
– Мы говорим о пытках. Какие они: калёным железом, четвертованием что ли?
– Понимаю ваш сарказм. Между тем в 2016 году с заявлениями о пытках обратились 132 человека, в 2017 – 104; 2018 – 123; 2019 – 77; 2020 – 41; 2021 – 67. А за прошлый год поступило 167 заявлений. Из них: применение пыток – 59; жестокое обращение – 38; бесчеловечные, унижающие достоинство условия содержания – 22. А 48 заявлений, не относящихся к прямому мандату Национального центра, перенаправлены в соответствующие госорганы (перевод на УДО, жалобы по основному делу, жалобы в рамках гражданского законодательства, на решения суда).
А пытки… Большинство заявлений по ним относятся к сотрудникам внутренних дел. Но если раньше жестокое обращение применялось в самих отделах, ГОМах или ПОМах, то теперь зачастую людей вывозят на нейтральную территорию, там пытают и уже “готовеньких” привозят к следователю.
В основном жалуются на побои дубинками, применение электрошокеров, удушение целлофановым пакетом, избиение ногами, кулаками, бутылками с водой или песком. Нередко вводят иглы под ногти.
– Бакыт Токталиевич, а как вы сами относитесь ко всем этим страстям? Не очерствели душой? Согласились бы и дальше, после отведённого законом срока, директорствовать?
– Это всё очень тяжело. Особенно когда посещаешь детские и специальные лечебные учреждения. То, что Кыргызстан признаёт факт существования пыток, это правильно. Но мы надеялись не на такой результат. Внутри страны идёт отрицание наличия и применения пыток. Никто не хочет полноценно рассматривать такие факты. Или оправдывают за отсутствием состава преступления, за недоказанность. Или наказание не назначают в связи с истечением срока давности.
То есть сталкиваешься с непреодолимой преградой, имя которой безнравственность. И с порочной практикой, когда пытки используются в угоду процентомании – палочной системе, благодаря которой ведётся сравнительный анализ раскрываемости преступлений за отчётный период. Справедливости ради скажу, что и в соседних странах так, и в целом по СНГ. Как начали некогда карать (карающей рукой пролетариата), так и продолжают.
Но хочется всё-таки закончить разговор на оптимистической ноте. Наш национальный превентивный механизм, к коему относится Центр по предупреждению пыток, – в десятке лучших в мире. Да-да. Аналогичные только в Чили, Германии, Франции, некоторых других развитых странах. И это признанный факт. Оценка такова: мы не можем исправить положение с пытками до идеальности, но мы очень стараемся. В чём я убедился (в этой оценке) будучи в ноябре на конференции в Дании. Мы, представители более 40 стран-членов ОБСЕ, рассуждали о том, как из двух основополагающих свобод – от рабства и от пыток – с последними покончить навсегда. И мне было что рассказать и поделиться опытом.
Геннадий КУЗЬМИН.
Фото из интернета.
заместитель редактора газеты “Слово Кыргызстана”
